Граничные хроники. В преддверии бури - [29]
– Быстро ко мне того паренька.
– Которого?
Дэзмунд Смитт повернул голову и увидел человека, обратившегося к нему. Дэз уже хотел было что-то ответить на прямолинейное мышление Андрейко, но не успел. Видимо, тот принял слова истинного путника за непосредственное руководство к действию, эдакий приказ, обращенный лично к сержанту запаса, и без колебаний пустился его исполнять, даже не удосужившись дослушать серкулуса. Сам же его непосредственный начальник лишь внутренне выругался от такой ярой прыти.
– Лакана, – обратился он к испуганно жавшейся к стене алеги.
– А? – откликнулась та.
– Мне срочно требуется подмога. Зови сюда начальника дневной смены. Его и подкрепление. Он в главном зале. Только быстрее – мы долго не продержимся!
– Да… Да… Я мигом, – прошептала она и опрометью бросилась вниз по коридору, прочь от их небольшой разрозненной группки соотечественников.
«Что за безумный день?» – только и успел подумать Дэз. Он бы все на свете отдал за то, чтобы узнать, какого шутника это рук дело. Нашел и содрал бы с него шкуру. Всенепременно.
– Ты его чуешь, Альберт? – обратился к наставнику Нианона серкулус, когда они отошли на достаточное расстояние, чтобы не попасть под действие магических цепей, накладываемых сейчас Миарлинием и Тинори.
Двое магов искусно плели невозможно сложные заклинания, чтоб удержать существо за желтым щитом на месте. От их напряженного штурма у путника неистово звенело в ушах, а от разрядов магической энергии, бьющей через край, немного кружилась голова.
– Есть надежда? – и, видя, как его собеседник отрицательно качает головой, серкулус еще больше помрачнел.
– Мы его так просто не заловим, – ворчливо заговорил Альберт, он был напряжен ничуть не меньше самого Дэзмунда Смитта.
– Черная тварь, изыдница бестолковая.
Вот и госпожа Рыба пожаловала. Практически, все путники Темного этажа в сборе. Что за день такой. Дэз тихонько выпустил свой эмоциональный всплеск негодования, чтобы не озвереть и не послать все куда подальше. Местная сумасшедшая предсказательница тут как тут. Всегда в гуще событий, всегда готовая отпустить хорошее напутствие да пожелание доброго пути.
– Что вы здесь делаете, госпожа Рыба? – попытался унять будущее негодование серкулус. – Уведите ее! Быстро уведите. Здесь опасно!
Минада, возникнув откуда-то сбоку, попыталась побыстрее перехватить предсказательницу, но не тут-то было.
– Я вижу путь, – грозно затараторила она. – Холодный холщовый пряник. Белое лицо. Луна. Последняя надежда. Ветер бури стакана. Воли радуга… Вы все умрете!
– Ну, началось, – без особой радости забрюзжал Альберт.
Телепату стоило лишь зло сверкнуть глазами на прорицательницу, и той след простыл. Кто-кто, а он хорошо мог воздействовать на таких, как она.
– Порой хуже Поленицы, – хмуро просипел себе под нос он.
– Верно, – подтвердил Дэз, вглядываясь в образовавшийся под действием магии завал.
Там творилось что-то невообразимое. Все вздрагивало и трепетало, ходило ходуном, готовое обрушиться, стоило лишь коснуться пальцем.
Дэзмунд Смитт вновь громко сглотнул.
И все-таки он доберется до этого гильдийца, что устроил погром, хорошенько врежет ему, а заодно и отдубасит, если уж так, по чести. То, что он найдет причину их напасти среди местных, путник даже не сомневался.
– Вы звали, серкулус? – Рядом с ним возник темноволосый паренек.
– Ты ведь некромант, верно, – серкулус для уверенности переспросил Винса и, увидев подтверждающий кивок, продолжил: – И это демон, верно. Ты сам вроде утверждал об этом еще несколько минут тому назад.
– Да, – кивнул тот. – И я кое-что узнал. Это не изнаночный дух.
– Неужели? – нотка здорового скептицизма ясно зазвучала в словах Дэза.
– Это граничный демон, – отчеканил Винсент, точно отрезал. – Он не обычный и его сложно упокоить.
Раздался треск, и автоматная очередь, выпущенная вернувшимся сменщиком, прошла сквозь барьер, уничтожая каких-то мелких существ, разрывающих образовавшийся на месте магического пламени завал. Они все вылезали и вылезали, пока один из магов вновь не полыхнул по ним голубоватым пламенем.
Тинори утробно закряхтел. Рука Миарлиния предательски задрожала. Силы были неравными.
– Вот это мы уже давно поняли. – Сарказм неуместен, но иногда Дэзмунд Смитт не мог удержать себя в узде. – Что-то еще. Существенное?
– В «Демонологии» написано, – постарался перекричать Винс внезапно начавшийся вой, – что они не исчезнут просто так. Нам нужно убрать то, что их сюда позвало. Это ослабит то существо, которое было призвано извне.
– Лучше сразу надавать на орехи тем, кому удалось его сюда запихнуть, – прошипел Дэз.
Теперь он знал, что делать, хотя и не представлял, как сможет это провернуть.
Сержант запаса бежал. Бежал со всех ног. Ведь серкулус сказал: «Найди того паренька». Вот он и искал его. Того паренька.
Сержант запаса бежал уже долго и никак не мог взять в толк, какого именно паренька следует найти.
Он обежал весь Светлый этаж и уже порядком устал. Почему ему надо было этого паренька искать на Светлом этаже, он не знал.
Зато в главной зале Общего этажа лежала дохлая зверюга. Такая огромная, со слежавшейся белесой длиннущей шерстью, каких сержант запаса еще никогда не видел.
Сделав христианство государственной религией Римской империи и борясь за её чистоту, император Константин невольно встал у истоков православия.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Книга Сергея Зенкина «Листки с электронной стены» — уникальная возможность для читателя поразмышлять о социально-политических событиях 2014—2016 годов, опираясь на опыт ученого-гуманитария. Собранные воедино посты автора, опубликованные в социальной сети Facebook, — это не просто калейдоскоп впечатлений, предположений и аргументов. Это попытка осмысления современности как феномена культуры, предпринятая известным филологом.
Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…