Граница - [91]

Наконец, Филимон, рассовав недоеденные куски по карманам, посмотрел на меня. В предрассветной тишине ничто не нарушало спокойствия спящего лагеря. Пройдет еще совсем немного времени, и здесь все придет в движение. Это войско тучей снимется со стоянки и шагнет к лагерю Темных, и, судя по тому, как оно появилось здесь, бой начнется сразу. А мне надо найти, где может быть Клим, если он еще там. И поэтому я должна лететь сейчас, только бы у меня все получилось! Как я это сделала во сне?

Раскинув широко руки, я стояла минуты две, вспоминая сон. Потом, опустив глаза, встретила скептический взгляд крысеныша. Черт! Время идет! Во сне я смотрела на Мала, превращающегося в филина… И думала, что это наверное ужасно противно, когда твои руки и ноги превращаются в птичьи… Надо представить! Представить, что… Ух ты! Есть! Белые перья стремительно начали покрывать меня, скрывая одежду, оружие, пальцы рук стали самыми длинными перьями на концах крыльев. Вскоре я не намного отличалась ростом от вылупившего глаза Филимона. Есть! Я — сова!

Распахнув крылья, я встряхнулась, поправляя свой белоснежный наряд. А какой обзор! Мне кажется я вижу даже за своей спиной! Вспоминая, как взлетали драконы, я сделала пару неуклюжих шагов, взмахивая тяжелыми с непривычки крыльями. Даже подпрыгнула… Филимон ехидно засмеялся… И вдруг я почувствовала, что в прыжке зависла. Ура! Крылья меня держат! Еще маши, маши!!! Есть! Я оказалась в два взмаха под потолком и стукнулась лбом в мягкие шкуры… Спикировав вниз, к гному, я увидела его изумленное лицо, и это было сейчас для меня лучшей наградой. Забравшись в густые перья, Филимон притих на моей спине. Надо бы его чем-нибудь привязать, а то слетит при первом же моем неумелом вираже. Стряхнув его опять вниз, я посмотрела на него, понимая, что сказать-то я пока ему ничего не могу. Но он меня понял, и вскоре у него в руках был кожаный ремень. Теперь можно попробовать и вылететь…

Когда Филимон откинул полог шатра, пар клубами ворвался вовнутрь. Я, неуклюже застряв в дверном проеме, все-таки выбралась наружу и, подождав, пока гном устроится на моей спине, а теперь он оказался очень ощутимым грузом, тяжело поднялась в холодное утреннее небо, оставляя на снегу птичьи следы. У меня перехватило дыхание… Я лечу! Сама!

Внизу еще царила ночь, а небо уже светлело. Появились первые воины на просыпающейся стоянке, но никто из них не обращал внимания на парившую в небе ночную птицу, они были заняты предстоящим переходом.

Обострившееся во мне удивительное звериное чутье и зрение позволяло без труда видеть все и в небе, и на земле до мелочей. Морозный воздух, ероша перья, лишь бодрил, хотя будь бы я обычной птицей или той Аськой, которой я была еще минувшим летом, я бы долго этот полет не выдержала…

4

Самое удивительное в этом полете было то, что никто кроме Филимона, не знал, что эта белая сова — я. Никто!

Сейчас в этом заснеженном лесу и шагу нельзя ступить, не боясь встретиться с мерзким орком или еще какой-нибудь тварью. Мне бы не пройти одной это кажущееся коротким расстояние. А сейчас, не поднимаясь слишком высоко, зная повадки этой ночной птахи, я уже почти добралась до окраины большого, растянувшегося на многие километры бора. Какое-то движение под ветвями деревьев привлекло мое вдруг внимание. Тихо, стараясь быть как можно незаметнее, чтобы не получить стрелу в лоб, я спустилась вниз.

Ого! По тропе, цепочкой, шли, наверное, что-то около сотни орков. Они двигались, по звериному оглядываясь, время от времени, вооруженные до зубов. Уходили они от своего лагеря по логу вправо. Следуя за ними, я увидела, как они втягиваются в глубокий овраг, идя также цепью по руслу замерзшего ручья. Под деревьями было еще темно. Рассвет только коснулся верхушек деревьев. Опа! Я увидела, как один из идущих впереди громил ткнул в стену оврага… и еще,… и еще… Они ищут входы в гномьи переходы! Разделившись, отряд, пошел по разным рукавам лога, все также тыча мечом вправо и влево.

Развернувшись, я тихо стала уходить из этой части леса, отыскивая укромное местечко, где я могла бы принять человеческий облик… В конце концов, усевшись на развилке толстой ветки сосны, росшей в зарослях молодого осинника, я стала опять сама собой. Хорошо-то как! Однако надо спешить! Схватив зеркало в руку, я позвала Гарру. Его лицо возникло быстро и невозмутимо уставилось на меня.

— Гарра, отряд орков в сто голов идет по логу в глубину леса, тыкая мечом в стены оврага, ищут входы гномов, и я думаю это не единственный отряд…

Брови эльфа поползли вверх.

— Откуда… Где ты вообще находишься? На дереве что ли? — растерянно спросил он.

Я молчала.

— Не хочешь говорить… Ася, что ты задумала? Тебе нужна помощь? — продолжал эльф.

Наконец, поняв, что я совсем не хочу отвечать, он замолчал. Глядя мне в глаза, он покачал головой:

— Орки, говоришь? Хотел бы я знать, что они задумали, и кто им указал этот путь! — задумчиво проговорил он. — Похоже, они надеются оттянуть наступление любой ценой… — и вдруг добавил шепотом, — но наступление будет начато… — и заговорщицки подмигнул мне, погрозив при этом кулаком, — не лезь, куда попало одна, а мне, похоже, пора, — откроем оркам входы, ведущие в гномьи лабиринты, они оттуда не скоро выберутся…