Граница нормальности - [29]

— Конечно, — сказал я, вспоминая, куда задевал бейсбольную биту. — Конечно, братан.

В дверь зазвонили. Потом сразу же постучали, и тут же дверь распахнулась и в квартиру ворвалась женщина. Она была мощно сложена и решительно настроена.

— Зайчонок! — вскрикнула она, увидев мальчика. Подбежала к столику, спихнула со стола Альберта, отчего тот с грохотом сверзился на пол, и схватила мальчика в охапку и повернулась ко мне.

— Вы что это себе позволяете! — она сразу же начала кричать. — Развели тут собачий питомник! Я счас милицию вызову! А если бы они его покусали?

И ребёнок заплакал. Его тут же поддержали собаки, дружно залаяв со своих мест. Больше всех старался Альберт, который одним лаем не ограничился, он довольно правдоподобно изобразил, что хочет женщину укусить.

— Помогите! — заорала женщина. — Собаками бешеными травят!

И резво побежала к выходу.

Заорали коты, и вся эта свора ломанулась за ней вприпрыжку.

Женщина выбежала на площадку, захлопнула дверь, едва не прищемив Альберту нос, и стала что-то орать оттуда. Продолжали лаять собаки, выть коты, было слышно, как плачет ребёнок. Самые крупные из псов отважно бросались на мою несчастную дверь и драли дерматин когтями.

— А ну заткнулись все! — заорал я.

Никакого эффекта. Я бросился в ванную и полной струёй набрал в ведро холодной воды. Вернулся в прихожую, распахнул дверь. Женщина, оборвав свой крик на полуслове, бросила ребёнка и побежала вниз по лестнице. Я начал обильно поливать всех подряд в прихожей из ведра, пинками помогая зверью выскакивать на площадку, и к лаю и вою добавился визг. Свора поскакала вниз по лестнице. Судя по истошному женскому воплю, в районе второго этажа они женщину эту догнали и перегнали.

Поле боя осталось за мной. Я огляделся. Вот и занятие до конца отпуска, подумал я уныло. Буду делать ремонт в прихожей. Болели пальцы на боевой ноге.

И тут я услышал, что в зале кто-то разговаривает.

— … а меня Альберт.

Я заглянул в зал. Там лицом к лицу стояли мальчик с Альбертом и разговаривали.

— Тебя как зовут? — спросил я.

— Вова, — сказал за него Альберт.

— А где ты живёшь? — я не удостоил его взглядом.

— Жейдева пятнасать, пиесят осемь, — заученно ответил пацан.

Слава богу, это в соседнем подъезде.

— Пойдём, Вова, я отведу тебя домой.

* * *

Домой я вернулся через полчаса. За эти полчаса Вовина семейка увозила меня до состояния полного исступления. Полчаса криков и бессвязных угроз. Уйти мне не давали — какой-то крепенький мужичок, надо полагать, муж, неагрессивно порывался набить мне морду, женщина крепко держала меня за рукав, какая-то девочка звонко обзывалась из глубины квартиры и все это сопровождалось громкой «дискотекой восьмидесятых». Зато я их вспомнил — это была известная во дворе семейка. Вова был их приёмный ребёнок, новый.

Дома было тихо, хорошо и грязно. Я снял с себя джинсы. Переломил их пополам, и из кармана выпала маленькая бумажечка.

Билет. Должно быть, тот самый, что я купил вчера у той девушки. Я машинально посмотрел на номер.

555456.

Я взял билет.

Альберт сказал:

— Я хочу в туалет.

— Пошли, — сказал я, снова надел джинсы, и мы пошли во двор. Неясные мысли блуждали у меня в голове.

На улице я сел на лавочку. На лавочке уже сидела пожилая женщина, вокруг солидно бродила пожилая собачка.

Я снова внимательно рассмотрел билет. Подошёл, сделав свои дела, Альберт. Шумно вздохнул. Я посмотрел на него. Мой пёс с тревожным ожиданием смотрел на меня. Потом на билет. Потом снова на меня.

К чёрту, подумал я. Он меня так в могилу вгонит.

— Хочу, чтобы всё стало как раньше, — сказал я.

— Сука ты, — громко сказал Альберт, поперхнулся и залаял.

— О господи, — сказала пожилая женщина и засмеялась. — Мне ить показалось, что собака заговорила.

— Да вы что, женщина, — сказал я, улыбаясь, — разве собаки могут разговаривать? — и уже Альберту: — Всё! Хватит лаять! Пошли домой.

* * *

Дома Альберт лёг на ковёр прямо посреди комнаты. Я насыпал в его миску корма; он никак на это не отреагировал.

Бог с тобой, подумал я и включил телевизор. Через пять минут выключил его. Альберт по-прежнему лежал на ковре.

— Поспать что ли, — сказал я вслух. — А и в самом деле, умотался я чего-то.

Я кинул на диван подушку, взял плед и лёг. Наверное, я действительно устал за последние дни, потому что неожиданно для себя провалился в глубокий сон.

Мне ничего не приснилось.

Когда я проснулся, на часах было полдесятого.

Альберт по-прежнему лежал на полу. По-моему, в той же самой позе.

Сильно хотелось есть. Я пошёл на кухню. Включил плиту. Отмыл отмокавшую в раковине сковородку, поставил её на плиту. Вытащил из холодильника растительное масло, вылил немного на сковороду. Разбил четыре яйца и с неожиданной тоской подумал, что зря я, дурак, так долго спал. Теперь мне предстояло маяться без сна до чёрт знает скольки часов. Может Лене позвонить, подумал я вяло.

И не позвонил.

Я жевал яичницу, смотрел «Звёздный десант». Взял в руку стакан, чтобы сделать глоток чая.

И тут Альберт шевельнулся. Встал, посмотрел на меня.

— Как ты мог, — сказал Альберт.

Стакан выпал у меня из руки, и упал на пол, обдав меня брызгами горячего чая. И тут в дверь позвонили.