Граница - [9]

Он знал, что пришел конец. Он говорил, что устал жить, ни во что больше не верит. И от сознания безысходности, а может быть, еще и потому, чтобы всё скорей кончилось, — по-видимому, сразу стал говорить правду.

С опустошенной душой, понимающий, что жизнь прожита зря и никому больше он на этом свете не нужен — таким предстал он перед советскими чекистами.

А книга?.. Томик Драйзера?

Конечно, он взял его не случайно. Он знал, что книги Драйзера использовались для шифровки. Ему их приносили разные люди. Все тома — от первого до последнего. Он их передавал «шефу». Пометок на книгах не обнаружил. Кода не знал. Он был стрелочником, незаметным человеком в большой игре. Он это понимал. Он был врагом советской власти. В этом он признался... Но кода не знал...

Какие еще выполнял поручения?.. Передавал данные о передвижении воинских частей, завел дружбу с начальником гарнизонной библиотеки.

И опять повторил: кода не знал.

 

Это событие произошло незадолго до появления неизвестного передатчика на участке отряда полковника Воронкова. Вот почему майор Безуглый сидел теперь, окруженный двенадцатью томами сочинений Драйзера в издании приложения к «Огоньку».

Как всегда в трудные минуты майор рассуждал вслух и спорил с собой, упрямо подбираясь к истине, которая была где-то здесь, рядом, но пока всё еще ускользала.

— Если для шифра пользуются книгой, — рассуждал Безуглый, — то это значит... Это значит, что каждая цифровая группа означает букву. Конечно, при таком способе кодирование отнимает много времени, зато гибкость шифра несомненна.

Он склонился над бланком.

— Начнем с начала. По этим цифровым группам мне нужно определить систему... Заметьте, товарищ майор, неизвестный пользуется русским текстом. А в русском алфавите сколько букв?.. Правильно, тридцать три.

Безуглый наморщил лоб.

— Почему же тогда в кодограмме встречаются группы: 42, 46, 424?

Он уперся руками в стол. Свел брови.

— Я думаю, здесь важно знать, где поставлена первая цифра, то есть откуда начинается ключ. Согласны, товарищ майор?

И опять ответил себе.

— Согласен. А дальше ничего не стоит пронумеровать все остальные буквы какого-то текста и по ним составить кодограмму. В этом тексте, например, может встретиться ряд одинаковых букв. Ну, допустим, несколько «А». Значит, разными числами можно обозначить в кодограмме эту ходовую букву. Отсюда в перехваченном тексте числа — 42, 46.

Он помолчал, потер переносицу.

— Вы хотите что-то спросить? Ну, ну же, спрашивайте... Почему шифровальщик старался не пользоваться одинаковыми числами? Вероятно, таково условие кода. Но цифровая группа «88» повторяется. Опять-таки: почему? Либо это не буква, а знак препинания, либо номер, число... Я всё-таки склонен думать, что это точка. Вряд ли нужно было шифровальщику дважды повторять в одном тексте какой-нибудь номер. Может быть, система шифра допускает повторение цифровых групп при обозначении знаков препинания, а, может быть, это просто небрежность шифровальщика. Наконец, последнее. Почему в перехваченном тексте лишь одна трехзначная цифровая группа?

Этот же вопрос, проверяя свою догадку, Безуглый задал начальнику отдела.

— Шифровальщик пользовался малыми цифровыми группами потому, что так ему было удобней, — ответил тот. — Зачем, например, отыскивать в тексте сто первое «А», если оно встречается значительно раньше.

— Ну, а как же появилось — 424?

Начальник отдела задумался.

— Какая-то редко встречающаяся буква вынудила шифровальщика прогуляться по неизвестному нам тексту.

— Правильно! — воскликнул Безуглый, и его глаза заблестели. — Вот и вся система. Теперь будем нащупывать в этих томах отправной пункт, восемьдесят восьмой знак от которого оказался бы точкой, а четыреста двадцать четвертый — буквой, встречающейся впервые.

Глава шестая НАПРЯЖЕННАЯ ОБСТАНОВКА

Лейтенант Ганиев идет в гости. — Свадебный ужин. — Письмо незнакомки. — Секрет старого профессора. — Наташа хочет работать. — Майор Безуглый терпит неудачу. — Что такое «КВСАМП»?

На границе — напряженная обстановка. Быт пограничников в эти дни можно сравнить с пружиной, которую закрутили до предела, а руку поставили на кнопку: нажми — и вся энергия, сноровка, все виды вооружения будут приведены в действие. Но момент этот еще не наступил.

В один из таких напряженных дней заместитель начальника заставы по политической части Камол Ганиев постучал в дверь квартиры капитана Демина.

Отворила Наташа, жена Демина. Высокая, очень красивая, в домашнем платье, фартуке, перепачканном мукой, она приветливо улыбнулась Ганиеву.

— Как кстати. Извините, у меня руки в муке... Заходите, Сережа у себя.

— Я ненадолго...

— Ой, ой! — испугалась Наташа и зашептала, беря за руку лейтенанта: — Ну, пожалуйста, если можно, не уводите сегодня моего Сережу.

Из кухни доносился запах жареного и приятно щекотал ноздри.

— Нет, не уведу, — улыбнулся Ганиев. — Я прямо из отряда... Хочу доложить...

На кухне со звоном разбилась посуда.

— Вовка! Что ты делаешь? — крикнула Наташа и устремилась в открытую дверь.

Ганиев остался один. Одернув китель и причесав волосы, он постучал в дверь направо.

— А, Камол. Заходи. Прибыл? — капитан Демин стоял у приемника. — Маршем тебя встречаю. Узнаешь?.. Из «Аиды»... Садись.