Граница лавы - [37]

Пришлось немного подождать, пока внизу, придерживая подол легкого платья, спускалась Калипсо.

Снаружи был солнечный день и немного ветрено, поэтому уже в самом низу Калипсо не уследила за платьем, и ветер на мгновение открыл окружающим красоту ее ног.

– Смотри на ступеньки, а то споткнешься, – предупредил Брейн сопровождавшего его секьюрити, который засмотрелся на прекрасную пленницу.

Тот смущенно улыбнулся.

– А неплохо тут у вас, – сказал Брейн, отмечая полноценное оборудование небольшого порта, имевшего отдельную административную площадку, куда садились пассажирские и небольшие грузовые суда, а также большой посадочный док для тяжелых танкеров, имевший зубчатую бетонную защиту от раскаленных газов.

– Вы в плане погоды?

– Я вообще, – сказал Брейн, сходя с последней ступеньки трапа.

– Вам к машине, сэр, – сказал секьюрити, указывая на потрепанного вида внедорожник, в то время как Калипсо к новенькому авто провожал сам президент, а несколько бойцов позади него волокли огромные кофры с ее вещами.

И даже тот парень, в коричневом свитере и великоватых для него штанах, тащил какую-то сумку.

– Я так понял, док давно не работает? – спросил Брейн, замечая в приоткрытом ангаре позади посадочной площадки какую-то сложную установку, вокруг которой крутились несколько рабочих.

– Док исправен, но сейчас мы не принимаем никакие грузы. Конъюнктура изменилась.

На месте водителя сидел худощавый канзас, который покосился на Брейна и, почесав нос, спросил у секьюрити:

– Куда поедем, господин народный лейтенант?

– В гостиницу.

– А точно не в тюрьму? – слегка удивился водитель.

– Точно.

– Ну ладно, – пожал плечами водитель, и Брейну показалось, что тот разочарован.

32

Из порта до гостиницы они ехали по ровной бетонной дороге, правда, ее обочины выглядели заросшими, а со свисавших с веток тонких зеленоватых лиан на дорожное полотно капал липкий сок. Вокруг образовывавшихся лужиц вились насекомые, многие из которых тонули в липком соке, оставляя на поверхности только разноцветные слюдяные крылышки, сверкавшие в солнечных лучах, словно бриллианты.

Колеса редких автомобилей размазывали липкий сок по дороге, и, высыхая, он оставлял беловатые следы, а потому казалось, что весь дорожный бетон разрисован продольными меловыми линиями.

Большинство построек, попадавшихся у дороги, выглядели заброшенными, хотя и не разрушенными. Видно было, что их законсервировали в надежде когда-нибудь запустить в работу.

Брейн легко угадывал электрические станции, позитронные генераторы, газовые компрессорно-конденсатные блоки, собиравшие просачивавшийся из земли метан. Все это теперь не работало, а значит, производственная активность здешней общины была минимальна.

В конце этого путешествия они прибыли в небольшой городок с чередой частных домов и парой кварталов со зданиями в несколько этажей. Здесь ездили машины, работали магазины, были заметны вывески парикмахерских салонов, ресторанов и кафе.

Гостиница оказалась зданием в четыре этажа и располагалась на главной площади.

Видимо, особого спроса на туристические услуги здесь не было, поэтому часть этого здания использовалась в других целях. Так, на углу красовалась вывеска полицейского опорного пункта, а примерно треть здания занимала организация «Профсоюз активных женщин». Активность женщин подтверждала установленная напротив входа доска объявлений с длинным перечнем мероприятий, которые устраивал профсоюз.

На втором этаже были распахнуты несколько окон, из которых доносилось дружное пение.

– Это наши активистки, – пояснил сопровождавший Брейна секьюрити, помогая ему достать из багажника чемодан.

– Хорошо поют, – сказал Брейн и последовал за сопровождающим к небольшому, бывшему когда-то запасным входу в гостиницу.

Едва оказавшись внутри, Брейн сразу определил, что даже в усеченном виде гостиница редко видит постояльцев. Однако в небольшом вестибюле нашелся пожилой гоберли, исполнявший роль консьержа.

– Привет, Ленни, дай нам ключ от триста двадцать восьмого…

– Откуда гости, Вайлес? – Гоберли выдал положенный ключ.

– Мы пока еще сами не знаем, – честно признался секьюрити, и они с Брейном зашагали по лестнице.

– Лифты отключены, – пояснил Вайлес. – Экономия.

– Пустяки. Третий этаж – это недалеко.

На этажах была тишина, и Брейн поинтересовался, есть ли здесь кто-то кроме него.

– Двое командировочных с Северной буровой, но они здесь только спят, все остальное время проводят в вычислительном центре.

– А что вычисляют? – спросил Брейн.

– Ищем полезные ископаемые. Мы же здесь на полном самообеспечении.

33

Как оказалось, Брейну здесь доверяли. Проводив его до двухкомнатного номера, республиканец рассказал, что недалеко от гостиницы есть общественная столовая, в которой гость может питаться:

– Скажете «триста двадцать восемь», и вас накормят.

– То есть по наименованию гостиничного номера?

– Ну да, так проще.

После инструктажа Вайлес отбыл по своим делам, попросив сегодня не шляться по городку, поскольку с гостем хочет побеседовать лично президент, которого народный лейтенант называл Мудрым Вождем.

– Хорошо, пообедаю и буду ждать встречи, – пообещал Брейн и, едва остался один, навестил совмещенный санузел, который работал как надо, на настоящей воде. Правда, «горячая» была только теплой, да и напор был не самым лучшим. Впрочем, Брейна все устраивало, и он уже думал о том, что подают в здешних общественных столовых.