Граница лавы - [2]

Брейн объяснял это хорошей генетикой, любовью к физическим нагрузкам, ну и, конечно, несколькими восстановительными периодами разной длительности в госпиталях, где ему в лошадиных дозах кололи различные ударные препараты.

Знающие люди позже говорили ему, что иная оздоравливающая терапия была сродни поражающему фактору тритиевого боезаряда, однако после специнъекций Брейн принимал восстановители, а потом восстановители от последствий применения первых восстановителей и сдабривал все другими, подбиравшими остатки за предыдущими, и однажды на эту гонку у него ушло два месяца.

Ему пришлось выдержать несколько переливаний крови и лимфы, перенести чистки желудка и кишок, стимуляцию токовыми разрядами и много чего по мелочам.

Были моменты гнева и отчаяния, хотелось пришибить кого-то из персонала, но доктора свое дело знали, и в результате у него прижились все синтетические вставки, заменившие фрагменты плоти, пораженные зажигательными осколками.

Одним словом, все эти страдания, как теперь считал Брейн, дали ему толчок к обновлению организма, вот он и выглядел молодцом по сравнению со сверстниками.

3

Итак, прощай, база! Никаких слез, провожатых, прощальных салютов. Все документы были у Брейна с собой – командировочное предписание, маршрут с графиком движения, копии оплаченных военным ведомством билетов среднего класса на всех видах транспорта. Все это сдабривалось ярлыками на доплату за подписью полковника Стормера – таким образом, Брейн мог добираться до места бизнес-классом или его аналогами.

И снова знакомая бетонированная тропинка и знак окончания закрытой для связи зоны, после которой Брейн смог воспользоваться диспикером для вызова такси.

Он мог взять казенный транспорт – не пришлось бы топать до шоссе, однако Брейну хотелось разорвать все связи разом. Он понимал, что сюда уже не вернется – это не входило в планы тех, кто его вызывал. А значит, и в его, Брейна, планы. Он был реалистом.

– Куда поедем, сэр? – спросил приветливый гоберли-таксист, распахивая перед Брейном багажный отсек.

– В «Порт-Империал».

– О!.. Мне, конечно, приятно, но согласно инструкции я обязан сообщить вам, сэр, что на пассажирском суперскурте вы лишь с одной пересадкой уложитесь в десять сакверов, я же возьму с вас сорок.

– Не люблю суперскурт, – сказал Брейн, садясь на заднее пассажирское сиденье.

– Не могу не сказать, что меня это радует, сэр, – усмехнулся гоберли, занимая водительское место. – Советую пристегнуться, мы поедем по скоростному шоссе – это входит в мою высокую таксу.

– Хорошо, – согласился Брейн, привычно надевая страховочную сбрую.

Машина тронулась, и пока ничто не говорило о ее скором разгоне – несколько километров им предстояло преодолеть по обычному шоссе, а уже потом свернуть на скоростное.

– В отпуск, сэр? – спросил таксист, когда они проехали пару километров.

– В командировку.

– Видимо, у вас хорошие командировочные.

– Видимо, – кивнул Брейн.

Потянулись вышки магистральной связи, над которыми время от времени загорались бледно-розовые короны, свидетельствующие о пересылке информационных пакетов большой плотности.

Брейн вздохнул и стал смотреть в другую сторону, на проносившиеся за прозрачным разделительным барьером машины встречного потока.

– Внимание, сэр, мы в тридцати секундах от перехода на скоростное шоссе, – предупредил словоохотливый гоберли.

– Что я должен делать?

– Посидите ровно во время ускорения, сэр, это позволит вам избежать травм.

– Не вопрос, посижу ровно.

Такси перешло в правый ряд, затем вкатилось в разгонный туннель и стало ускоряться так быстро, что Брейна начало приятно вдавливать в спинку кресла, а когда мелькание осветительных панелей в туннеле прекратилось, машина вылетела на шоссе, с ходу встроившись в редкий поток скоростного транспорта.

Здесь было больше скорости, больше простора и настоящей дорожной роскоши с широкими полосами и аэродинамической сеткой, позволявшей гасить паразитные турбулентные возмущения.

Брейн ожидал, что это удовольствие продлится с полчаса, а потом снова обычное шоссе, однако такси летело с ветерком почти до самого здания «Порт-Империала». Лишь на последнем отрезке машина соскочила в тормозной туннель – куда более узкий, чем разгонный, и, выпустив все щитки, задрожала под набегающим потоком воздуха.

Доставив пассажира до места и получив полный расчет, таксист отъехал в отстойник и включил на панели режим прогона тестов. Это требовалось для отчета перед диспетчером, который в реальном времени отслеживал на мониторе движение машин транспортной компании.

Просто остановиться таксист не мог: это не поняли бы в компании, под прикрытием которой он работал, а также собственное начальство, следившее за тем, чтобы агент «не спалился».

– Докладывает «дядя Пензер»…

– Кто? – переспросил удивленный голос, и таксист решил, что его случайно переконнектили на другого абонента. Но через мгновение он отбросил эту мысль, ведь это была спецсвязь.

– Докладывает «дядя Пензер»! – повторил он более настойчиво.

– Ай… Это… «Жинтарь-полста-восемнадцать» слушает…

– Какой «жинтарь»? Вы там хлорофилла объелись, что ли?! – возмутился агент.