Грани судьбы - [27]

Жизнь в гладиаторской школе у Шипучки складывалась не в пример лучше, чем в караване работорговцев. Вроде бы ничего в его положении не изменилось, по-прежнему он считался бесправным рабом, а всё-таки теперь всё было по-другому. Когда ты не один, любая беда переносится легче, а нечки в гладиаторской школе крепко держались друг за друга.

Между собой у разных рас были небольшие трения, например, минотавров иноплеменники недолюбливали за излишнюю кичливость, а у ящеров оказалась репутация очень медлительных существ. Причём, каким именно был ты ящером, значения не имело. Шипучка, в ловкости превосходивший и минотавров и огров, там не менее безапелляционно был отнесен к медленным и неповоротливым. Уунк, тот самый юный минотавр, с совершенно серьёзным видом как-то поинтересовался у сауриала, правда ли, что детеныши ящеров очень любят наблюдать за тем, как резвятся шустрые черепашки и улитки. Шипучке стоило большого труда удержать себя от соблазна ответить таким свистом, чтобы у рогатого нахала надолго запомнили чувствительные уши. Всё-таки это было бы слишком жестоко. Зато на другое утро Баракл с видимым удовольствием перевёл Уунку вопрос сауриала, не пробовал ли юноша зимой кататься на своих копытах по замёрзшим рекам и озёрам.

Тем не менее, внутренние трения сразу забывались, когда речь шла о взаимоотношениях с людьми. Тут уж гладиаторы-нечки моментально становились единым целым. Оказавшийся в затруднительном положении соратник мог рассчитывать на полную поддержку и любую возможную помощь. К счастью, за те четыре дня, что Шипучка провёл в школе, особых неприятностей у нечек не случалось. Доктор Край Ло при всей своей глупости и взбалмошности, оказался существом почти безобидным. Он придирался ко всем подряд по самому пустяковому поводу, а то и без повода, но при этом виновному, как правило, приходилось всего лишь выслушивать длительные рассуждения о собственном ничтожестве и величии Край Ло. Лишь разок в голове доктора что-то окончательно заклинило, и один из огров за недостаточное усердие при исполнении упражнений был заключен в колодки.

Наказание исполнялось не на виду у всех, а где-то в особом месте, называемом Двором Боли. Наказанный отправился туда после ужина в сопровождении Тхора. Когда же они вернулись, старший огр вызвал во двор Баракла и долго с ним о чём-то говорил. После разговора бака-ли вернулся очень озабоченным, отвёл Шипучку в уголок и поинтересовался:

— Помниться, ты что-то говорил о человеческом детёныше, которого продали в эту школу вместе с тобой.

Сауриал напрягся. Неужели с Волчёнком произошла беда?

— С ним что-то случилось?

— Ничего особо страшного. И я не знаю, с ним или нет. Скажи, ему было на вид вёсен десять или чуть больше?

Шипучка удивлённо сморгнул.

— Извини, Баракл, я никогда не имел дела с человеческими детёнышами и понятия не имею, сколько ему было вёсен. Маленький, худой и длинноволосый — вот и всё, что я могу про него сказать.

Гладиатор довольно клацнул зубами.

— Наверняка это тот самый детёныш. Аскер говорил, что у него были длинные волосы, а учеников здесь принято коротко стричь. Ясное дело, он — новичок.

— Баракл, ты можешь мне объяснить, что случилось? — сауриал едва сдерживал волнение. — Что с Волчонком? Почему ты спрашиваешь о нём?

— Спокойнее! — оборвал бака-ли. — Не горячись, Шипучка. Успокойся, а то ты того и гляди, начнёшь вонять. Не переношу сильных запахов.

— Прости, — смешался сауриал.

— Для воина ты слишком робкий, — оскалился Баракл. — Всё время «извини», да «прости». Жёстче надо быть.

— Я стараюсь не создавать лишних проблем тем, кто рядом со мною. Жестче надо быть с врагами, а ты мне не враг.

— Ну-ну…

Гладиатор неодобрительно покачал головой, но от нотации решил воздержаться.

— В общем, этот детёныш, похоже, действительно хороший человек. Только вот это может ему выйти боком.

— Ты объяснишь, наконец, что случилось?

— Не перебивай. Я тебе говорил, что здесь в школе, в бестиарии, содержится пленённый дракон.

Сауриал молча кивнул. Дракон его интересовал мало. В родном мире Шипучки драконы держались подальше от иных рас и встречали в этом полную взаимность. Слухи и легенды приписывали драконам злобу, коварство и несметные сокровища. Сауриал не очень-то в это верил: его племени легенды тоже много всего приписывали, но на самом деле всё было совсем не так. Да и о людях, и гномах вранья по миру ходило преизрядно. Шипучка давно усвоил: хочешь узнать правду — не собирай слухов. Сходи и посмотри своими глазами. Были бы драконы ему интересны, непременно бы познакомился с ними поближе. А на нет — и еды нет.

— Ланиста хочет, чтобы дракон выступал на потеху публики, — продолжал старый гладиатор. — Он желает устраивать грандиозные представления, в которых воины люди избивали бы дракона до полусмерти, потом исцелять его раны и снова бросать на Арену. О, да. В городе найдётся немало людей, готовых заплатить золотом за то, чтобы увидеть, как унижают гордого дракона.

Сауриал от нетерпения подёргивал хвостом. О драконах Баракл мог разговаривать часами, но какое всё это имело отношения к Волчонку?

— Но Скай не желает быть участником их мерзких игрищ. Если ланиста выпустит его на Арену сейчас, то он не станет изображать из себя жертву и подставлять свои бока под копья охотников. Он погибнет как воин и унесёт с собой жизни немалого числа людей, возомнивших себя хозяевами мира. Это будет не представление, а бойня. Луций, конечно, это понимает, поэтому не выпустит дракона на Арену, пока не будет уверен, что его дух сломлен. Поэтому он держит Ская в бестиарии закованным в цепи и морит его голодом и жаждой.