Грани доверия - [19]

— Еще пива? — спросил Трэвис, когда она допила свой стакан.

— Нет, спасибо. Не пора ли нам идти?

— Вы торопитесь? — Он выглядел явно удивленным. — Но почему?

— Вы отлично знаете почему, — напомнила она.

— Ах да, прекрасная леди Кэтрин. Не беспокойтесь, ее лай хуже, чем укус.

— Лучше бы укусила. Ругательства, стекавшие с этого острого языка, испытали бы терпение и святого.

— Но святой вам, наверное, никогда не хотелось быть, да, Билли?

Она вспыхнула. Трэвис дразнил ее, подзуживал. Будь на его месте другой мужчина, она сказала бы, что он флиртует, но у него есть очаровательная Клео и не может быть оправдания, пожелай он принять участие в играх такого сорта.

Уютный зеленый уголок бара заполнили группы студентов, одетых для прогулок, и измученные родители со стайками маленьких детей. Похоже, наступило их время. Однако Трэвис безмятежно потягивал кофе. Билли вся извелась от нетерпения, несмотря на то что жужжание пчел и теплое августовское солнце действовали успокаивающе. Десять минут, двадцать, полчаса — вряд ли уже это имело теперь значение. Наверное, со стороны они казались еще одной парой, наслаждающейся коротким жарким периодом лета.

А вообще-то с Трэвисом оказалось удивительно легко разговаривать за пределами офиса, сейчас по крайней мере. Он был упоительно расслаблен, утренняя злость исчезла, пиджак беззаботно накинут на спинку стула, рукава рубашки завернуты до локтей, открывая слегка загорелую кожу под массой темных волос. Глядя на его руки, Билли снова испытала смутное беспокойство. Он ведь ее новый босс, а «новую метлу» надо проверить. Поэтому ее осторожность естественна. Но, однако, в ее ощущениях было нечто большее, чем она позволяла себе иметь в мыслях. Она пыталась притвориться перед собой: я, мол, чувствовала бы то же самое, будь ему пятьдесят лет, будь он толстый и лысый. При этом в глубине души болезненно осознавала, что в таком случае оказалась бы лгуньей.

— Итак, мисс Уилма Джейн Тейлор, — прервал он ее размышления, — теперь, когда у вас было время поразмыслить, скажите, нравится ли вам работать на Гиддингсов?

— На Гиддингсов или на вас? — вскинулась она, придерживая едкий комментарий на кончике языка.

На расстоянии многих миль от Фелбрафа сейчас наедине с Трэвисом ей не хотелось спровоцировать еще один эксцесс. Не должно быть никаких эксцессов, решила она. Ей надо было увольняться, и раз уж Трэвис предложил ей работу, сам Бог велел попросить у него рекомендацию. Она бы подыскала что-нибудь в Йорке и скоро привыкла бы к перемене. Сейчас Гиддингсы назначили ей приличную зарплату, но Билли никак не могла прийти к согласию со своей совестью. Работая на фирму, которая довела до смерти ее отца, она тем самым как бы установила за его жизнь цену в тридцать сребреников.

— И на них, и на меня, я думаю, — уступил Трэвис. — В конце концов, разве это не одно и то же?

Билли пожала плечами.

— Не совсем. С вашим именем у меня связано конкретное лицо, вы, — объяснила она миролюбиво, стараясь не нарушить хрупкий мир. — А при упоминании о Гиддингсах чего-то не хватает. — Личных отношений, могла бы добавить она, но не добавила.

— Так что же, ваша прежняя работа вас больше устраивала?

Она кивнула.

— Не понимаю почему.

— Там были планы, идеи, от которых дух захватывало. Стенная газета, эскизы, материалы, трафареты для отделочных работ лишь дополняли общую картину.

Неужели Трэвис вознамерился внести свои изменения в организацию работы фирмы Гиддингсов? — подумала она. Месяц назад, заключая с ней контракт, он пояснил, почему охотно берет ее на работу: «Мы расширяем наши возможности и сокращаем посредственных людей. Весь расчет делается не на маленькие производственные подразделения, собранные вместе, а на индивидуальности. Индивидуальности у Гиддингсов в цене. А добьются Гиддингсы успеха, будет и ваше имя в дизайне интерьера». Билли тогда была ошеломлена.

Все эти прекрасные слова не могли повлиять на ее мысли и чувства. Сократить средних людей, растоптать оппозицию — это та самая разбойничья тактика, которая стоила жизни ее отцу.

— Что-то подсказывает мне, — продолжал Трэвис, — что мисс Уилма Джейн Тейлор чего-то не одобряет. Интересно, во мне или в компании?

Билли покраснела под его всезнающим пристальным взглядом.

— Ради Бога. Меня зовут Билли. Зачем так официально? — раздраженно буркнула она.

— Иногда мне кажется, что имя Билли звучит как «сорванец».

— Может быть, я и есть сорванец. Я много лазала по деревьям в свое время, — напомнила она.

— В прошлом, Билли? Или в настоящем? — лукаво спросил он, и девушка покраснела. — Кстати, ваш кот не причинил моему саду никакого вреда, — неожиданно признался Трэвис.

— Вы хотите сказать… — Билли задохнулась от негодования, — что знали об этом с самого начала и позволили себе обвинять Смаджа? И прислать мне счет?

— Едва ли это преступление, — мягко уточнил он. — И, если бы вы тогда не забрались на дерево и не свалились оттуда, как подстреленная ворона, то вы не подсказали бы мне правильное решение задачи.

— Я подсказала? — изумилась Билли.

— Да. Дело в том, что деревенские дети многие годы бегали по молодой роще и оттуда забегали на дальний конец сада. Я был счастлив этого не замечать, пока они не подобрались к самому дому и не вытоптали цветник. Тогда я и решил огородить сад глухим забором, оставив дальний его конец детям на пользование. Мне не нужны фрукты, и теперь дети не причиняют мне никакого вреда.