Гранд-отель «Европа» - [3]
Вверху, на лестничной площадке, стояла громоздкая ваза с искусственными цветами.
— Знаю, — сказал мажордом. — Я таил тщетную надежду, что вы не заметите. Настоятельно призываю вас проявить великодушие и принять мои глубочайшие извинения. Это выбивающееся из ансамбля украшение — досадное проявление излишнего энтузиазма нового владельца.
— У отеля поменялся владелец? — спросил я.
— Гранд-отель «Европа» перешел в руки китайцев. Нового хозяина зовут господин Ванг. Это событие свершилось недавно, так что пока еще рано судить о последствиях. Господин Ванг решительно заявил о своем намерении вернуть отелю его былое великолепие, используя для этого финансовые возможности, которыми, как представляется, он располагает. Вы наверняка обратили внимание, что кое-где требуется ремонт. Да и гостей у нас ныне не так много, как прежде. Господин Ванг собирается исправить это положение вещей. Он стремится к максимальной заполняемости. Обо всем этом я склонен судить положительно. С другой стороны, подобная ваза с искусственными цветами вызывает сомнения в приверженности нового владельца нашим традициям. Однако мне не хочется утомлять вас своими заботами. Вот мы и пришли. Пожалуйте в приготовленный для вас номер 17 класса люкс. Единственное, с чем вам следует считаться, — это французские двери на террасу, которые не закрываются должным образом. В случае сильного ветра советую прислонить к ним стул. А сейчас я оставлю вас в покое, чтобы вы смогли переодеться и восстановить силы. Если вам что-то понадобится, достаточно дернуть за шнурок колокольчика, висящего рядом с дверью. Желаю вам приятного пребывания в гранд-отеле «Европа».
Роскошно. Мой люкс был роскошным не потому, что представлял собой безукоризненный гостиничный номер, а как раз потому, что таковым не был. Он воплощал в себе не очередной бездушно-рациональный проект дизайнера интерьера, а обреченно вздыхающее, пышное изобилие следов богатого исторического прошлого. Соседствующие в нем убранства самых разных эпох в изумлении созерцали друг друга.
Бордовое кожаное кресло «Честерфилд» в прихожей располагалось бок о бок с обитым темно-розовым бархатом стулом в стиле Людовика XV с мотивом из роз и примерно такого же цвета подставкой для ног рядом с декоративным столиком восемнадцатого века, отделанным ажурной резьбой. На столе в углу помещался массивный бакелитовый радиоприемник с посеребренным частотным регулятором, на котором были выгравированы названия радиостанций предвоенного времени. С подходящим трансформатором его, вероятно, еще можно было бы вернуть к жизни. Только теперь он передавал бы совсем другую музыку. В спальне доминировала чудовищная кровать неопределенного исторического периода с четырьмя позолоченными колоннами в египетском стиле, на которых покоился балдахин из темно-красного бархата с вышитыми на нем золотыми звездами. Кто знает, сколько вздохов и нашептанных секретов таилось под этой звездной пылью? В ванной комнате с габаритным зеркалом в позолоченной раме рядом со старинной эмалированной ванной на бронзовых ножках в форме львиных лап с явным нежеланием была установлена современная душевая кабина.
Складывалось впечатление, что многие предметы оказались в номере по воле случая: старые книги, медный колокольчик, тяжелая пепельница в виде половины небесного свода, удерживаемой на плечах Атласа, череп мыши, всяческие письменные принадлежности, монокль в футляре, чучело сипухи, каттер для сигар, компас, варган, кукла ваянг, латунная ваза с павлиньими перьями, сифон, деревянный монах, служивший для колки орехов. Неясно, призваны ли они были вписываться в некую единую декоративную концепцию либо составляли элементы нескольких разнородных замыслов по обустройству интерьера, реализованных по ходу истории лишь наполовину, без того чтобы их авторы удосужились устранить результаты аналогичных попыток своих предшественников, или же то были вещи, забытые прежними постояльцами, по сей день не убранные горничными из философских соображений, что история формирует настоящее вследствие рассеянного накопления случайных осадочных отложений, не подлежащих упразднению.
Одобрительно проведя рукой по золоченым панелям, почувствовав на ощупь толщину ткани тяжелых охристых портьер и отодвинув стул, дабы открыть французские двери на террасу с видом на розарий (или то, что от него осталось) и пруд с недействующим фонтаном, я подумал, что у меня еще будет достаточно времени для подробного описания этого номера. Здесь было хорошо, если не идеально, и я не видел причины, почему бы не остаться в отеле до тех пор, пока не решу, куда двигаться дальше.
Дорогой широченный письменный стол из эбенового дерева, элегантно инкрустированный более светлыми породами древесины, поставленный перед окном у французских дверей на террасу, в паре со скромным, но добротным и удобным деревянным стулом тридцатых годов я заметил сразу по приходе. Еще до того, как развесить в шкафу спальни костюмы и рубашки, я исполнил ритуал по разметке стола в качестве своей личной территории. Слева сложил в стопку привезенные с собой чистые тетради, рядом разместил перьевую ручку и любимые черные чернила, которые всегда должны были быть под рукой. Вынув из чехла макбук, я установил его на правой стороне стола и подключил к розетке.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
Рей и Елена встречаются в Нью-Йорке в трагическое утро. Она дочь рыбака из дельты Дуная, он неудачливый артист, который все еще надеется на успех. Она привозит пепел своей матери в Америку, он хочет достичь высот, на которые взбирался его дед. Две таинственные души соединяются, когда они доверяют друг другу рассказ о своем прошлом. Истории о двух семьях проведут читателя в волшебный мир Нью-Йорка с конца 1890-х через румынские болота середины XX века к настоящему. «Человек, который приносит счастье» — это полный трагедии и комедии роман, рисующий картину страшного и удивительного XX столетия.
Иногда сказка так тесно переплетается с жизнью, что в нее перестают верить. Между тем, сила темного обряда существует в мире до сих пор. С ней может справиться только та, в чьих руках свет надежды. Ее жизнь не похожа на сказку. Ее путь сложен и тернист. Но это путь к обретению свободы, счастья и любви.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Элизабет, Джойс, Рон и Ибрагим недолго наслаждаются покоем в идиллической обстановке Куперсчейза. Не успевают утихнуть страсти после раскрытого ими убийства, как Элизабет получает письмо из прошлого. Ее приглашает в гости человек, который умер давным-давно — у нее на глазах. Элизабет не может отказаться от приглашения — и вот уже Клуб убийств по четвергам оказывается втянут в новое дело, в котором замешаны колумбийские наркоторговцы, британская контрразведка и похищенные алмазы стоимостью в двадцать миллионов фунтов.
Джеки не любит сюрпризов. Ее жизнь распланирована на годы вперед, но все планы рушатся, когда она теряет семью в автокатастрофе. Теперь Джеки предстоит сменить роскошную квартиру в Нью-Йорке на ранчо в Колорадо, где живут ее новые опекуны. И вот сюрприз — у них двенадцать детей! Как выжить в этом хаосе? А может быть, в нем что-то есть? Может быть, под этой крышей Джеки обретет семью, любовь и лучших друзей?
Комиссар полиции Петер Винстон приезжает в живописный уголок Швеции, чтобы отдохнуть у моря. Отпуск недолго остается безоблачным — в роскошной недостроенной вилле на берегу находят тело известного риелтора Джесси Андерсон. Дело только поначалу кажется простым — вскоре обнаруживается, что Джесси сумела досадить почти всем в этом райском краю и убийца может скрываться за каждой садовой изгородью.
Среди мирных английских пейзажей живут четверо друзей. У них необычное хобби: раз в неделю они собираются, чтобы обсудить нераскрытые преступления. Элизабет, Джойс, Ибрагим и Рон называют себя «Клуб убийств по четвергам». Все они уже разменяли восьмой десяток и живут в доме престарелых, но сохранили остроту ума и кое-какие другие таланты. Когда местного строителя находят мертвым, а рядом с телом обнаруживается таинственная фотография, «Клуб убийств по четвергам» внезапно получает настоящее дело. Вскоре выясняется, что первый труп — это только начало и что у наших героев есть свои тайны.