Грань вторая: Приключения сквиба - [41]

— Хрррр… хх… — прозвучало из уст менталиста и тот, закатив глаза, рухнул на пол уже мертвым. У него остановилось сердце. Судя по всему, он слегка промахнулся и сам себе выжег часть подсознательных рефлексов, включая и тот, что заставлял его сердце биться. Лиам заметил это случайно, и успел выскочить из сознания мертвеца в последний момент. Мозг еще был снабжен кислородом и не начал умирать, так что сквиб спокойно добрал последний кусок и оказался в своем теле. Аккуратный приказ своему телу, и оно безвольно обвисает в ремнях. Лиаму нужно время на сортировку полученной информации, а лучше обморока для этого пока ничего не придумали.

Он знал, что будут проверять, действительно ли он без сознания, а потому отключил чувствительность, и когда его сильно ткнули в бок заостренной железякой, пропарывая кожу и часть мышечных волокон, он даже не вздрогнул, чем убедил палачей в своем бессознательном состоянии. А сам, разогнал мозг на полную катушку и занялся сворованной информацией.

Язык, который показался ему совершенно не знакомым, оказался очень древним. На нем говорили во времена, когда по этой земле ходили Боги, а герои дрались с чудовищами. Тогда существовало в этих горах одно племя, с потомками которых он и столкнулся. Племя отличалось от большинства других племен тем, что у их существования была цель. Они охраняли Место Исчезновения. Так они называли Пещеру в горе, где исчезали люди, животные, да вообще все. Причем все это им приказал делать настоящий одноглазый Бог, который взамен дал племени возможность чувствовать мир. И чувствительность была и впрямь глубокой. По сравнению с ними, Лиам видел и чувствовал куда как меньше. И это с учетом всех медитаций и магического зрения, так что это весьма показательно. К примеру, любой в этом племени мог при первой встрече сказать, чем именно болен человек, без единого сканирующего заклинания. Видели духов, даже природных, которых увидеть сложнее всего. О таких простых и естественных вещах, как Чувство Правды, можно и не упоминать. Конечно, они смогли развить многие навыки, с таким-то подспорьем. К примеру, их маскировка ауры была если не совершенна, то близка к тому. Они научились общаться с духами, даже не покидая тела и многое другое. По факту, практически каждый в этом племени был не самым слабым окклюментом, шаманом, а иногда и ясновидящим. То есть, мог видеть все, что происходит хоть на другом конце мира, хоть в соседней хижине. Лиам полагал, что Всеотец наложил на племя самое натуральное наследственное проклятие, в обмен на службу, то есть охрану этой Пещеры. Сквиб считал, что там портал. Куда он ведет неизвестно, и вариантов хватает. От Вальгаллы, легенд о которой десятки, и до любого из сотен тысяч миров вселенной. Интересны в этом всем только две вещи. Первая, это то, что сам Всеотец был заинтересован в том, чтобы портал не был найден, а второе… Второе заключается в том, что племя до сих пор существует, и хоть порядки в нем существенно изменились, но факт остается фактом. Сокрытые от мира в Андах, они развивались сами по себе, время от времени отлавливая чужаков из внешнего мира. Часть шла на обновление крови, часть использовалась для пополнения информации об окружающем мире и это только мужчины. Женщины… Участь их ужасна. Всю свою недолгую жизнь пойманные девушки рожали. Лиам действительно не понимал, как на это племя еще не набрел кто-нибудь действительно могущественный и не уничтожил его. Впрочем, этот вопрос его интересовал постольку поскольку. Этим он собирался заняться сам в самое ближайшее время. Сквиб открыл глаза и взглянул на палачей, что спокойно переговаривались в стороне от лежащего рядом трупа менталиста. И ведь магглы магглами, только с огромными сенситивными возможностями. Даже аура практически не развита, а то развитие что есть, обусловлено проклятием, которое постоянно питается их силами и пассивно заставляет развиваться.

— Эй, отпустите меня, — спокойно сказал, наверное, самый красивый парень в мире. Казалось, что его кожа светилась изнутри, и даже потеки крови из носа и ушей не портили, а подчеркивали его красоту и беззащитность. Это даже забавно, но именно их чувствительность, развитая проклятьем, не дала им сопротивляться воздействию. Они настолько отчетливо почувствовали эту красоту, это совершенство и внутреннюю гармонию, что даже окклюменция не помогла сбросить воздействие. Они оказались полностью во власти ангела, привязанного к дыбе. Палачи наперегонки бросились к Лиаму, упав по дороге, но тут же поднялись на ноги и снова рванулись к нему. Кожаные ремни были частью развязаны, частью разрезаны тонким ножом. А затем, оба палача по очереди раскрыли свои разумы ангелу. Через десяток минут, Лиам хромая на обе ноги, покинул пыточную и медленно пошел по направлению к выходу, убивая всех, кого встречал по пути.

Нет, он не был жесток и не стал маньяком. Просто он видел в разуме палачей всю их жизнь. Десятки, сотни запытанных до смерти людей. Особенно они покуражились во время войны, обучая своим практикам потомков. Оказалось, чувствительность куда быстрее развивается именно во время пыток, так что ими не пренебрегали, выращивая сверхчувствительных маньяков, подсевших на садизм и все те эмоции и чувства, которые испытывают пытаемые. Это просто ужасно, и оставлять в живых хоть кого-то из этого племени, Лиам не собирался. Проблема была только одна. Сам он в ужасном состоянии, тело повреждено не фатально, но близко к тому. Разрывы мышц и связок — последнее, что его беспокоило, а вот перенапрягшиеся мышцы, повредившие внутренние органы, это куда как хуже. Лиам и понятия не имел, что перенапрягая пресс, можно повредить селезенку, которая теперь кровит. А учитывая то, как много в ней крови, это весьма опасно. Праны осталось мало, но основные повреждения он заживил. Был совсем мрак, но теперь, сквиб хотя бы мог ходить. И он спешил добраться до своего мешка или браслета. Браслет даже лучше, в нем запас праны.