Грань времени - [15]

Первая запись, озаглавленная простым «1», очень коротка. Другая-Кейт говорит:

«О’кей, я не уверена, работает ли это. Выключу и проверю, а потом вернусь».

На следующей записи, снова без какого-либо описания, другая-Кейт выглядит гораздо более расслабленной. Она сидит в комнате, кажущейся немного меньше, чем эта, и вид в окне позади нее напоминает округ Колумбия. Другая-Кейт складывает ноги в полулотос и делает глубокий вдох, продолжая:

«Ладно, это моя первая запись в дневнике, и я еще не совсем освоилась с этой штукой, но Кэтрин говорит, что записывать все, что мы делаем, – хорошая идея, и это намного быстрее, чем описывать вручную каждый день. Я бы предпочла делать это на своем компьютере, но, наверное, так лучше, и я быстрее привыкну к оборудованию. Этот месяц был каким-то невероятным во многих смыслах, и я не знаю, может быть, это пойдет мне на пользу. Такие перемены, которые я пережила всего за пару недель, могут нехило пошатнуть сознание. Может, если я буду изливаться здесь, то смогу избежать встречи с мозгоправом. Хотя у меня все еще бывают моменты, когда я думаю, что все это какой-то психический припадок и что мне нужно сходить ко врачу. Мама наверняка согласилась бы, если бы она была здесь».

А где мама в этой временной линии? С ней все в порядке? К сожалению, у меня нет телепатической связи с другой-Кейт, и она продолжает свой монолог:

«С чего же начать? Хорошо, на этой неделе я узнала о стабильных точках. Что они из себя представляют, как их установить, почему они важны. У Кэтрин есть огромная книга с ними, и некоторые из них находятся в моем ключе ХРОНОСа. А еще я могу создавать новые или, по крайней мере, смогу создавать новые через пару недель, когда Кэтрин решит, что я готова.

Сейчас я в основном просто изучаю историю, без перерывов и выходных. Мои уроки либо о будущем и об этом их ХРОНОСе, либо о прошлом – местах и временах, в которые забрасывало историков. Мы занимаемся этим почти месяц, и мне уже начинает надоедать».

Несмотря на то, что мое посвящение в ХРОНОС прошло в более сжатые сроки, я хорошо помню, как мне приходилось часами просматривать «Журнал стабильных точек» в попытках точно выяснить, когда и где была убита Кэтрин. Я поднимаю свою кофейную кружку в сочувственном жесте: «Прекрасно тебя понимаю, сестра. Плавали, знаем».

И вот тогда мне приходит в голову, что именно так я и должна думать об этой другой-себе на экране – как о давно потерянной сестре-близняшке. Это не я. Да, то же строение клеток, но другое сознание. Какие-то воспоминания были общими, но в то же время разными. Она не враг, но и не является мной.

Я просыпаюсь на диване, не в силах вспомнить, как там оказалась. Потом замечаю дневник, лежащий на полу. Мои веки снова опускаются, я все еще немного сонная. Кроме информации о том, что мама получила какую-то годовую стипендию в колледже Италии, я не узнала ничего особенного о той временной линии. Мое второе «Я» скучает, Кэтрин и Коннор иногда действуют ей на нервы, и она нервничает из-за поступления в новую школу осенью. Я все больше убеждаюсь, что она не в Батесде или где-либо в районе Вашингтона. Она упомянула, что собирается в какой-то торговый центр под названием Water Tower Place.

Затем я вспоминаю, что Трей будет здесь чуть позже чем через час, и тут же ощущаю прилив энергии. К сожалению, это беспокойство имеет два корня. Я одновременно с нетерпением жду встречи с ним и ужасно боюсь этого. Я уверена, что скажу какую-нибудь глупость, и Трей решит, что у нас ничего не выйдет. Я не ощущала ничего подобного в прошлом, а он точно не станет переживать, что скажет лишнего. Если отношения начинаются с того, что девушка в первые же минуты знакомства признается в любви, работа парня в значительной степени уже сделана, не так ли?

Я захожу в душ и делаю глубокие вдохи в попытке успокоиться, пока мою волосы. Я ужинала с Треем здесь, в этом доме, по меньшей мере дюжину раз. Не из-за чего волноваться.

Но, несмотря на это, я все еще немного волнуюсь. И впервые с тех пор, как я вручила ему конверт с диском, я задумалась, правильно ли поступила. Ведь я обещала Трею, что найду его, как только вернусь, но мне еще столько всего предстоит. Даже если крупицы наших отношений волшебным образом встанут на свои места и это снова будем мы, как долго это продлится? Сколько пройдет времени, прежде чем очередной сдвиг отберет эти воспоминания?

Я решительно загоняю эти мысли обратно в дальний угол своего сознания. Тот факт, что Трей приедет сюда сегодня вечером и я увижу его меньше чем через час, должен радовать меня, а не печалить. Я смываю шампунь, и маленький листочек, который, должно быть, запутался в моих волосах, скользит вниз по моей ноге. Он красного цвета, с золотыми крапинками, и я понимаю, что, должно быть, принесла его сюда с Дили-Плаза.

Я смотрю на этот лист, который летал в воздухе в день смерти Кеннеди, за десятилетия до моего рождения, как он кружится в ванне с пузырьками шампуня, устремляясь к сливу. Меня внезапно охватывает желание спасти его, но, прежде чем мои пальцы успевают ухватиться за него, он ускользает в слив.