Грань тьмы - [196]

— Правда? — переспросил Винсент и даже подался вперед, чтобы ничего не пропустить мимо ушей.

— Ну конечно же, — подтвердил Дюпре. — Джеффризу в трех случаях приходилось покидать самолет.

Винсент кивком попросил полковника говорить дальше.

— Из его личного дела вы, наверное, знаете еще кое-что, — продолжал Дюпре. — До того, как стать пилотом, Майк служил в парашютно-десантных войсках. На его счету было, наверное, прыжков шестьдесят.

Винсент перевел взгляд с Дюпре на Шеридана.

— Укладывается в нашу схему, правда?

— Конечно. Шестьдесят прыжков в десантных войсках — чудесная школа для затяжных парашютных трюков.

— Извините, что часто прерываю вас, полковник, — вмешался Винсент. — Скажите-ка, а что случилось, когда ему… когда он вынужден был катапультироваться?

— Два раза это случалось над морем, — ответил Дюпре, — и ему посчастливилось продержаться в воздухе, пока его парашют относило к берегу. В таких случаях надо уметь управлять парашютом, и Майк делал все, что в таких случаях требуют инструкции. Оба раза он только чуть замочил ноги, и спасательные вертолеты благополучно подбирали его. Но один раз… — Дюпре замолчал, словно завороженный воспоминаниями, которые нахлынули на него. — Однажды его занесло в густые джунгли. Мы знали, что приземлился он нормально, но добраться до него не могли. Три дня — и три ночи, конечно, — его преследовал северовьетнамский патруль, но он убежал от них. Со временем нам удалось разведать, где он скрывается, и послать за ним вертолет.

Винсент, разминая в пальцах сигарету, проговорил:

— Все это очень странно, полковник Дюпре…

Дюпре нетерпеливо закивал головой:

— Да-да, понимаю. Но я еще не закончил, мистер Винсент… — Полковник нахмурился. Пока он приводил в порядок свои воспоминания, никто ему не мешал. — Беда началась тогда, когда Вьетконг предпринял широкое наступление милях в девяноста от Сайгона, — заговорил он наконец. — Нас отчаянно призывали оказать непосредственную поддержку Арвину и…

— Арвину?

— Южновьетнамской армии. Их очень потрепали, и они взывали о помощи. Мы получили приказ прекратить все рейды на север и как можно скорее нанести удар по противнику на юге. — Дюпре посмотрел прямо в глаза Винсенту. — А известно ли вам, что кое-кто из наших пилотов — больше, чем вы можете себе представить, — хотел осуществлять боевые вылеты на север от демилитаризованной зоны, а не на юг?

— Никогда не слышал об этом, — сказал Винсент.

— Они страшно не любили оказывать южновьетнамцам непосредственную поддержку. Там точное расположение цели далеко не всегда известно. Ориентирами служат дымовые шашки или гранаты, и надо обработать все вокруг этого ориентира. Ясное дело, такой метод оставляет желать лучшего.

Шеридан пожевал зубами сигарету:

— Конечно, бывает иногда и такое.

— И еще как бывает, — подхватил Дюпре. — Я-то понимаю, что этого не избежишь. Но далеко не все «ястребы» способны рассуждать так по-философски. К этим последним принадлежал и Майк Джеффриз.

Дюпре снова помолчал, словно ожидая критических выпадов в свой или Джеффриза адрес. Но собеседники терпеливо ждали, и он продолжил дальше:

— Майк вылетел с шестью «сто пятыми», чтоб сбросить напалмовые бомбы на одно село. Арвиновский связной сообщил нам, что жители покинули село и нам следует хорошенько прожарить его, чтоб выкурить оттуда Вьетконг. Майк уже заходил на цель, а остальные пилоты равнялись по нему, как вдруг он увидел около домов людей. Это не были вьетконговцы, он понял сразу. Ни один вьетконговец не будет стоять на открытом месте, если прямо на него пикируют с неба «сто пятые». — Полковник Дюпре сокрушенно вздохнул. — Увидев трех крестьян, Майк заорал на своих ведомых, чтобы все выходили из маневра. Но пилот одного из самолетов неправильно понял его и…

— Этого я не знал, — заметил Шеридан.

— Трудно сказать, чья была ошибка. И вообще можно ли тут говорить об ошибке. Если строго придерживаться устава, то провинился ведомый. Но, учитывая тогдашнюю обстановку… тут трудно возложить виновность на кого-то одного. Но так или иначе, а тот парень — ведомый — вывалил все, что у него было. Напалм попал прямо в цель…

Дюпре глубоко вздохнул. Неожиданно Винсент понял, что полковнику нелегко ворошить воспоминания об этой истории.

— Они убили сто тридцать человек.

— Господи! И это были…

— Да, среди них не было ни одного вьетконговца. Только женщины и дети. И еще человек сто, а то и больше получили тяжелые ожоги. Майк в это время разворачивался, поэтому он видел всю картину. Он еще возвратился и облетел село на бреющем полете. — Дюпре снова замолчал на мгновение. — Его вырвало прямо в кабине, генерал…

— Чем же это закончилось, полковник? — спросил Шеридан после паузы.

Дюпре пожал плечами.

— Он просто свихнулся.

— Говорите вразумительней, — сказал Шеридан.

— Майк хотел убить ведомого. В буквальном смысле. Но ведь и юношу мы не могли обвинить. Это был молодой лейтенант. И совершил-то лишь восьмой вылет. И случившимся был потрясен не меньше, чем Майк. Ну а у Майка как будто бы что-то надорвалось, — Дюпре затрещал пальцами. — Словно кто-то у него внутри щелкнул выключателем. С него уже было довольно и войны, и всего прочего. На следующее утро он должен был лететь. Я полночи ломал себе голову над тем, пускать его или нет. Наконец решил: пусть летит, так будет лучше. Ясное дело, я заботился о том, чтобы отправить его на север от демилитаризованной зоны. Но это уже не имело значения. То есть не имело значения, что я там решил. — Дюпре посмотрел генералу Шеридану прямо в глаза. — Он отказался лететь.