Грамматика цивилизаций - [221]

Шрифт
Интервал

(три первых тома которого были опубликованы между 1925 и 1933 гг., а четвертый увидел свет в 1940 г.), ничего не писал до самой смерти Сталина.

После войны, чтобы противостоять влиянию «прогнившего Запада», «ждановцы» еще больше усилили свое давление. Литература, театр, киноискусство оказались под строгим контролем. В 1948 г. великие композиторы Прокофьев, Шостакович, Хачатурян подверглись ожесточенным нападкам за недоступность понимания их музыки и чрезмерное использование диссонанса…

Короче говоря, во времена диктатуры Сталина художественная интеллигенция была приведена в порядок, как, впрочем, и все остальное население страны. Для творческого наследия этой эпохи характерны конформизм и посредственность.

Внесла ли смерть Сталина кардинальные изменения в творческую сферу? И да, и нет. Реакция на идеологические послабления была мгновенной, но эта оттепель, этот либеральный взрыв показались властям опасными. Разрядка притормозилась.

Конец 1953 г. и весь 1954 г. были отмечены обилием сатирических пьес, бичующих пороки советского общества. Статья молодого критика, опубликованная в журнале Новый мир, высмеивала традиционное разделение персонажей на положительных и отрицательных. Несмотря на последовавшие за этой публикацией санкции, критика культа личности, десталинизация стимулировали другие свободы. Возвращение сотен тысяч заключенных, уверенность в том, что насильственные методы искоренены, повлекли за собой настоящий интеллектуальный расцвет, смену интеллектуальной элиты (писатели, процветавшие при Сталине, вынуждены были замолчать, тогда как те, кто раньше подвергались гонениям, получили возможность говорить в полный голос), что не могло не вызвать беспокойства власть предержащих. В 1957 г. многие литераторы и художники были подвергнуты критике, от них потребовали отказа от «ревизионизма» в любой форме, а также от очернительства под предлогом борьбы с «приукрашиванием и лакировкой» советской действительности. Такая позиция есть выражение политики Хрущева.

Разоблачение сталинских методов очевидно. Отныне даже поверженных политических соперников не уничтожают, не подвергают насилию. Определенная либерализация произошла в культурной среде, в отношениях с заграницей. Но позволить широкую критику режима в тот момент, когда разоблачение преступлений Сталина оказало глубокое воздействие на молодежь, которая до этого им восхищалась, означало поставить под угрозу существующий строй и одновременно поколебать позиции СССР как лидера социалистических стран, так и мировой державы. Реакция правительства была соответствующей.

Следила ли публика за этой борьбой? Простым зрителям нравились русские или зарубежные пьесы классического репертуара, фольклор, «чистый, стилизованный или адаптированный», а также классическая опера, которую недавние крестьяне только что для себя открыли. Отсюда успех оперных спектаклей, от Фауста до Травиаты и Кармен, Ансамбля песни и танца Советской Армии, балетов Чайковского, прежде всего Лебединого озера. Однако не нужно думать, что в области художественного творчества есть два уровня: широкая публика и интеллектуальная элита. Просто свобода творчества, которую требуют и желают писатели и художники, остается ключевой проблемой Советского Союза в настоящем и будущем.

5. Расцвет математических и других естественных наук. Вышеназванные проблемы никак не затрагивают точные науки. Они находятся в состоянии, близком к совершенному.

Тому есть тысячи причин. Наука всегда была сферой интеллектуальной деятельности, которую трудно контролировать. Занятия наукой чаще всего не имеют ничего общего с идейными или политическими дискуссиями, поэтому ученые имеют возможность их избегать. Кроме того, не забудем, что русские всегда были исключительными математиками. К тому же правительство не жалело денег на развитие точных наук, что позволяло их представителям целиком отдаваться любимому делу: совершенствовать мир и даже представлять себе новые, доселе неведомые миры. Наконец, планирование науки, определенный научный авторитаризм имеют и свои положительные стороны. В капиталистических странах научные исследования имеют тенденцию распыляться по различным отраслям промышленности, что делает их зависимыми от требований той или иной отрасли. В СССР наука концентрируется по определенным правительством направлениям. Промышленность от этого многое теряет, равно как и сфера потребления, но сама наука, организация исследований выигрывают. Сегодня научные исследования уже не являются делом одного ученого, пусть самого лучшего, но делом научной школы, группы ученых. Академия наук играет здесь большую роль.

Какое можно сделать из всего этого заключение? СССР находится на стадии преодоления невиданных трудностей, в материальной области его ожидают фантастические свершения. Впрочем, эти свершения уже на виду. Но создание новых структур еще не закончено. Этому мешают трагические воспоминания и значение советского опыта для всего мира. В тот момент, когда страна получила почти полную свободу выбора национального пути развития, ей приходится учитывать фактор влияния ее действий на международной сцене.


Еще от автора Фернан Бродель
Время мира

В заключительном томе своего труда Фернан Бродель излагает мировую экономическую историю, "организовав" ее во времени и пространстве. Она предстает как чередование господства нескольких миров-экономик, объединенных не только единым центром, но и едиными временными ритмами. Рассматривая причины подъема и упадка этих миров, проблемы формирования национальных рынков и региональные особенности промышленной революции, автор в хронологической последовательности верифицирует свои основные гипотезы, изложенные в предыдущих томах.


Триумф глобализма. Конец истории или начало?

Фрэнсис Фукуяма – американский политолог японского происхождения. Он стал известен благодаря книге «Конец истории и последний человек», в которой провозгласил, что торжество глобализма свидетельствует о конечной точке истории человечества, становлении всемирного правительства. Фернан Бродель – французский политолог и историк, один из основоположников мир-системной теории в геополитике. Исследуя феномен глобализма, Бродель обращался к его истокам, показывая эволюцию политики и экономики Запада, приведшую к этому явлению. В книге представлены взгляды Ф.


Структуры повседневности: возможное и невозможное

«Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVIII вв.» — фундаментальный трехтомный труд, принадлежащий перу Ф. Броделя, одного из крупнейших мастеров исторического исследования. Это труд представляет собой высшее достижение французской исторической школы «Анналов» в стремлении ученых этого историографического направления осуществить исторический синтез всех сторон жизни общества. Объектом исследования «Материальной цивилизации» является экономическая история в масштабах всего мира с XV по XVIII в. В первом томе исследуются «исторические спокойствия», неторопливые, повторяющиеся изо дня в день людские деяния по добыванию хлеба насущного.


Игры обмена

Фундаментальный трехтомный труд Фернана Броделя представляет собой всестороннее исследование экономической жизни человечества в переломную для его судеб эпоху становления капиталистических отношений. Второй том, "Игры обмена" - это сложный мир экономических коммуникаций. Фернан Бродель исследует различные уровни коммерческой деятельности - труд разносчиков, торговлю на дальние расстояния, работу международных бирж и кредитных учреждений. Он прослеживает, как их сложное взаимодействие влияло на общество, социальную иерархию и целые цивилизации.


Часть 1. Роль среды

Классический труд, составивший славу французского историка, впервые переведен на русский язык. Первое издание работы, посвященной истории Средиземноморья во второй половине XVI века (но далеко выходящей за эти хронологические и географические рамки), появилось в 1949 г. Оно обратило на себя внимание обобщением опыта нескольких поколений историков разных стран, включая новаторские исследования школы «Анналов», а также оригинальностью исторического метода Броделя. Он ввел в обиход понятия исторических отрезков большой длительности, структур и конъюнктур, на фоне которых рассматриваются конкретные события, «пыль повседневности».


Рекомендуем почитать
В поисках смысла: из прошлого к настоящему

Книга «В поисках смысла: из прошлого к настоящему» историка, доктора философских наук, профессора, строится на материалах дневников Константина Сергеевича Попова. Дневники инженера К. С. Попова – это «история снизу» или «изнутри»: в них передан дух времени через призму жизни обычной семьи. Наследие К. С. Попова развивает такую область исследований, как история и философия повседневности. Книга будет интересна как специалистам, так и тем, кто увлечен историей России начала XX века.


Газетная пресса России в годы революции и Гражданской войны

Монография посвящена истории развития российской газетной прессы в годы революции и гражданской войны. В ней рассматриваются вопросы, связанные с функционированием газетной периодики, деятельностью информационных агентств в России, работой цензурных органов и учреждений по распространению прессы Значительное место уделено анализу содержания российских газет окт. 1917–1920 гг. Книга предназначена для студентов исторических факультетов и факультетов журналистики вузов, преподавателей и всех тех, кто интересуется историей газетной печати России.


Чудовищные злодеяния финско-фашистских захватчиков на территории Карело-Финской ССР. Сборник документов и материалов

Чудовищные злодеяния финско-фашистских захватчиков на территории Карело-Финской ССР. Сборник документов и материалов. Составители: С. Сулимин, И. Трускинов, Н. Шитов.


Агрессия США против Мексики. 1846–1848

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Диалектика истории человечества. Том 2

Данная работа представляет первое издание истории человечества на основе научного понимания истории, которое было запрещено в СССР Сталиным. Были запрещены 40 тысяч работ, созданных диалектическим методом. Без этих работ становятся в разряд запрещенных и все работы Маркса, Энгельса, Ленина, весь марксизм-ленинизм, как основа научного понимания истории. В предоставленной читателю работе автор в течение 27 лет старался собрать в единую естественную систему все работы разработанные единственно правильным научным, диалектическим методом.


Диалектика истории человечества. Том 1

Данная работа представляет первое издание истории человечества на основе научного понимания истории, которое было запрещено в СССР Сталиным. Были запрещены 40 тысяч работ, созданных диалектическим методом. Без этих работ становятся в разряд запрещенных и все работы Маркса, Энгельса, Ленина, весь марксизм-ленинизм, как основа научного понимания истории. В предоставленной читателю работе автор в течение 27 лет старался собрать в единую естественную систему все работы разработанные единственно правильным научным, диалектическим методом.