Грамматика цивилизаций - [201]

Канада стала «международной державой» (18 млн жителей, ежегодный прирост — 28 %, территория — 9 млн кв. км, что в 16 раз превышает территорию Франции), ее экономику отличает устойчивый рост, поддерживаемый многочисленными природными ресурсами и огромными запасами гидроэнергетики. Индустрия развивается по американскому типу, хотя существуют и старые экономические формы: примером может служить лесодобывающая промышленность со сплавом древесины по рекам.

Добавим к этому, что Канада — это независимая нация: принадлежность к британской короне скорее теоретическая, а губернатор обладает иллюзорными правами (к тому же он еще и канадец).

Вся эта политическая и экономическая реальность не исключает трений, которые существуют между английской и французской частями Канады. В Монреале, самом крупном французском городе мира после Парижа, можно убедиться в том, что во французской Канаде тон задают «английские» банки, отели, магазины, а языком делового общения стал английский.

Однако не экономические факторы, объясняемые противостоянием бедной французской Канады богатой английской, являются основными: дело прежде всего в нежелании одной цивилизации подчиниться другой. Можно только удивляться, почему Канада, являясь образцом быстрой и полной ассимиляции иммигрантов, так и не смогла за два века ассимилировать 60 тыс. французов, число которых, впрочем, за этот период увеличилось в 100 раз. Быть может, дело в том, что англичане, препятствуя их расселению на Западе страны, способствовали тем самым укреплению тесных уз внутри этого закрытого крестьянского, а следовательно, априори приверженного былым традициям сообщества, которое оказалось плохо восприимчивым к влияниям извне? Но в любом случае сегодня, как и вчера, разрыв между двумя этими этническими группами остается заметным и глубоким.

Может быть, дело тут в политике, которая на протяжении многих лет использовала в своих целях «национальные» требования части населения страны? Ведь многие говорят даже о независимости, объявляют даты отделения провинции: сначала 1964 г., затем 1967… Здесь существует к тому же некий политический Альянс явно националистического толка, но он представляет себя прежде всего как «движение за национальное образование»; один из его лидеров еще недавно (1962) заявлял: «Мы не являемся массовым движением». Как бы там ни было, канадская Франция существует, упорно держится за свою самобытность, хотя было бы справедливо задаться следующим вопросом: могут ли 6 миллионов инакомыслящих обеспечить свою политическую и экономическую самостоятельность в огромном мире Америки? В этом суть проблемы.

Южная Африка: голландцы, англичане и чернокожие африканцы

В Южной Африке, которая в эпоху парусных судов была важным этапом на пути в Индию, англичане в 1815 г. вытеснили голландцев, обосновавшихся здесь с 1652 г., точно так же, как в 1763 г. они навязали свою волю французским канадцам. Отсюда потрясения, драматической кульминацией которых стала Англо-бурская война (1899–1902).

Белая Африка, сотрясаемая внутренними противоречиями, пережившая переселение сюда индийских иммигрантов (одним из них был адвокат Ганди, живший в ЮАР до 1914 г.), столкнулась также с массовым притоком чернокожих африканцев. К несчастью, подлинная драма еще только разворачивается. Вскоре следует ожидать бури.

• Расширение приграничной области, «фронтира» в американском понимании, стало основополагающим фактором в судьбе Южной Африки. Этого обстоятельства нельзя понять, если не провести параллели с «фронтирами» в США, в Бразилии, Аргентине, Чили, в Австралии и Новой Зеландии. Отсюда начинается всемирная история.

В Южной Африке эта граница возникла с первых дней осторожной и умеренной колонизации региона, с первого контакта между белыми поселенцами (которые, впрочем, быстро обзавелись черными рабами), племенами бушменов (пустыня Калахари) и представителями народностей банту. В приграничных областях осуществлялся обмен принадлежащего последним скота на изделия из железа, меди, на табак и разные безделушки. Эта граница постепенно перемещалась, все дальше удаляясь от строящегося города, уходя в засушливые и практически необитаемые районы: несмотря на периодические кражи скота и разного рода стычки, у разрастающейся белой колонии никогда не было здесь достойного и опасного противника.

Однако настоящая экспансия началась только после 1836 г., когда белые поселенцы проникли в Наталь, Трансвааль и Оранжевую провинцию. Проанализировать причины экспансии — значит понять ее проблемы и особенности.

Движущим фактором был не столько сам город (Кейптаун), долгое время остававшийся небольшим городским поселением, сколько то обстоятельство, что в его порту причаливали корабли с целью пополнить запасы продовольствия, прежде всего свежих продуктов, дать отдых экипажам, оказать помощь больным цингой… Из-за того, что производство зерна здесь не представляло большого интереса (его можно было дешевле купить в Индии, Бенгалии), равно как и производство вина (вина Капской провинции имели плохую репутацию, что было вполне заслуженно), местные крестьяне переключились на производство мяса, что приносило стабильный доход. Они стали продавать убоину, а также, несмотря на запреты, живой скот, прежде всего быков и овец… Разведение скота не требовало больших первоначальных затрат и обещало большую прибыль. К тому же, в отличие от зерна или вина, транспортировка скота была гораздо проще: скот сам приходил к портовым воротам.