Графоман - [15]
Василий Петрович отвел машину в указанное место и вошёл в подъезд вслед за Любой. В подъезде пахло котами и табачным перегаром. По скрипучей деревянной лестнице со ступенями, истертыми до основания и местами прогнившими, поднялись они на второй этаж. Закопченные и облупившиеся кое-где панели обнажали дранку, набитую крест-накрест на стены перед нанесением штукатурки, серый потолок, расчерченный трещинами вдоль и поперек, был покрыт пятнами копоти от свечей. Старая деревянная дверь в завитках потрескавшейся тёмно-синей краски со скрипом отворилась, пропустив их в квартиру. Внутри было чисто, прибрано и уютно, несмотря на то, что следы недавнего косметического ремонта не могли скрыть трещину, разделившую потолок на две неравные части, ровно посередине трещина делала непонятный зигзаг и уходила в сторону, к окну.
Мебель, состоящая из буфета, круглого стола, дивана и кресла, обитых кожей коричневого цвета, местами вытертой до белизны, да нескольких стульев с высокими спинками, была изготовлена не менее ста лет назад, между креслом и диваном находилась дверь, ведущая во вторую комнату. Над самым столом висел желтый матерчатый абажур.
— Там у нас спальня, — пояснила Люба, перехватив взгляд Василия Петровича, — а Вам я постелю тут, на диване. Да Вы садитесь, я сейчас стол накрою, Вы ведь проголодались, наверное.
— Есть немного, — слегка смутившись, ответил Василий Петрович.
Люба удалилась на кухню и вскоре возвратилась с шипящей сковородой, полной жареного мяса, и казанком пюре, быстро разложив все это на две тарелки — себе и гостю, она нарезала хлеб, положила вилки и ножи, все это заняло у Любы не более двух минут.
— Угощайтесь, Василий, выпить не предлагаю, нет ничего, Володя скоро будет, принесёт. А это правда, что Вы квартиру в городе продали и купили дом в деревне, чтобы свой роман издать?
— Да, правда, — пробормотал Василий Петрович, прожевывая мясо.
— Ох, зря это Вы, — вздохнула Люба, — видимо, моего придурка послушались, дожил до седых волос, а всё ветер в голове, театр он свой задумал, это ж надо! Всё время о своем театре мечтал, мечта — это хорошо, это прекрасно, но надо ж и ума иметь хоть немного.
Василий Петрович при этих словах чуть не поперхнулся.
— Да то я не Вам, не берите в голову, я про идиёта своего, а Вы кушайте, кушайте.
Уже стемнело, когда с шумом и грохотом в квартиру ввалился запыхавшийся Володя Ромашкин с бутылкой водки.
— Ну, Вася, давай, тяпнем по рюмочке, Люба, Люба, что ты стоишь? Где рюмки, приборы? Давай, давай быстрее! Человек изголодался с дороги!
— Мы с человеком уже пообедали, не суетись Вова.
— Ну да, вы пообедали, а вот этот человек, — Ромашкин ткнул себя кулаком в грудь, — ещё не то, что не обедал, он ещё и не завтракал!
— Не ври, Ромашкин, завтракал ты, да и в обед, небось, в буфете своем театральном бифштекс съел.
— Ну, так это когда было, а сейчас, сейчас, ты зачем нас голодом моришь?
— От болтун, трепло, — рассмеялась Люба, — да, садись уже, сейчас приборы поставлю.
На тарелках снова появилось жареное мясо и пюре, Ромашкин наполнил рюмки, они чокнулись и выпили. Начался разговор, обычный для давних приятелей школьных лет, вспоминающих одноклассников и те далекие школьные годы. Утром, проснувшись на старом кожаном диване, Василий Петрович с трудом мог вспомнить вечерний разговор, несмотря на то, что выпил он совсем немного, не более одной рюмки. С некоторых пор он вообще не мог терпеть спиртного и выпивал лишь в случае крайней необходимости, чтобы не обидеть друзей своим категорическим отказом. Вот и в этот вечер он при каждом тосте лишь подносил рюмку ко рту и, чуть пригубив, ставил обратно. Но дело было не в спиртном, а в манере Володи Ромашкина вести застольную беседу, после первых же слов он брал инициативу разговора в свои руки, точнее, в свои уста, которые не закрывались до тех пор, пока от значительной дозы выпитого не начинали смыкаться веки. Вставить слово в поток, что лился непрерывно из Володиных уст, было практически невозможно, как и вспомнить всё, о чем он говорил, постоянно перескакивая с одной темы на другую, забывая о том, что говорил минуту назад, при этом не переставая есть и пить.
Несмотря на то, что из принесенной им бутылки водки основное количество было выпито именно Ромашкиным (Люба выпила не более Василия Петровича), на утро Володя был свеж, весел, и никаких следов похмелья не отразилось на его гладком в меру румяном лице. Позавтракав чашечкой кофе с бутербродом, все разбежались по делам: Володя в театр, Люба на рыбозавод, где она работала в должности бухгалтера, а Василий Петрович направился к известной канаве в центре города, у которой собирались противники проекта увековечивания памяти великого русского писателя Федора Скамейкина таким, весьма оригинальным, образом.
Прибыв на место, Василий Петрович застал там нескольких своих знакомых, позже прибыли ещё с несколько человек, приехало телевидение. Установив аппаратуру, оператор направил камеру на канаву так, чтобы та оставалась в кадре вместе с тем, у кого брала интервью красивая, с высокой грудью, в белой блузке и темно-коричневой юбке девушка, корреспондент телевизионной компании «Новости Понта». Когда жаркие пламенные речи противников данного проекта отзвучали, подтянулись сторонники проекта, и всё повторилось с начала, но с противоположным знаком. Нужно отметить, что противники вели себя достойно, ни взаимных оскорблений, ни мордобоя не происходило, высказав в камеру все свои аргументы, демонстранты разошлись, группы противников, как и группы сторонников проекта отправились обсуждать дальнейшие планы своих действий.
Есть в нашей недавней истории тайны, которые, скорее всего, никогда не будут раскрыты. К таким тайнам относится смерть Фрунзе и убийство Котовского, версия о причастности Сталина к смерти Фрунзе распространилась благодаря повести Бориса Пильняка «Повесть непогашенной луны», других источников, подтверждающих её, нет. Убийство Котовского также оставляет много вопросов, ответов на которые нет до сих пор. В этом произведении предлагается версия событий, которая наиболее близка к реальности.
Здесь нет стрельбы, погони и драк. Инспектор Джон Сидней расследует преступление, полагаясь исключительно на логику событий и фактов. Выйдя в отставку, он решает отдохнуть, отправившись в круиз на теплоходе. Но вместо отдыха ему вновь приходится распутывать загадочное происшествие. На борту теплохода происходят странные события. Вначале убивают известного миллионера, а вскоре жертвой убийцы становится обычный торговец подержанными автомобилями. Что связывает эти два убийства?
Это рассказы об авиации, о людях, связавших свою судьбу с небом, о их непростых судьбах, о том, как сложно бывает в критической ситуации принять единственно верное решение, и, конечно же, о любви, чистой и светлой, как небо. Кто из людей не мечтал подняться в небо и посмотреть на мир с высоты? Большинство из нас видят его из пассажирского кресла современного авиалайнера. Читателям этих рассказов предоставляется возможность увидеть мир из кабины экипажа.
Этот роман продолжает тему, поднятую в повести «Апостол Иуда». Сюжет основан на поиске тамплиерами документов, имеющих непосредственное отношение к учению Христа и его судьбе. В работе Майкла Бейджента «Святая кровь и святой Грааль» упоминается, что рыцари-тамплиеры обладали документами, указывающими на то, что Христос не был распят. Эта работа положена в основу известного бестселлера Дэна Брауна «Код Да Винчи». Предлагаем читателю иной взгляд на тайны тамплиеров и события библейских времен.
Пилот планера, сбившись с маршрута, приземлился возле небольшого приморского посёлка. Встретившаяся ему девочка утверждала, что посёлок этот называется Каперна и расположен между Лиссом и Зурбаганом. Неужели он действительно попал в мир, придуманный Александром Грином? Так ли это и что стало с девочкой через десять лет? Все рассказы этого сборника объединяет то, что навеяны впечатлением от волшебного мира, созданного воображением любимого многими поколениями писателя.
В клинике психологической реабилитации происходят странные, не поддающиеся разумному объяснению вещи. Под вывеской медицинского учреждения тайная лаборатория проводит исследования, начатые еще в нацистской Германии, — производство биороботов, обладающих способностями выполнять сложную, требующую высокой квалификации, работу, но лишенных каких-либо личностных качеств. Четверо друзей вступают в борьбу за торжество истины и справедливости.
Им по шестнадцать, жизнь их не балует, будущее туманно, и, кажется, весь мир против них. Они аутсайдеры, но их связывает дружба. И, конечно же, музыка. Ред, Лео, Роуз и Наоми играют в школьной рок-группе: увлеченно репетируют, выступают на сцене, мечтают о славе… Но когда Наоми находят в водах Темзы без сознания, мир переворачивается. Никто не знает, что произошло с ней. Никто не знает, что произойдет с ними.
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.