Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820 - [54]

Время проходило в дипломатических переговорах. Наполеон требовал, чтобы российский император принес ему в жертву Англию. Учитывая всю опасность сопротивления, Александр тем не менее не мог решиться изменить свою систему и выжидал, в чем ему очень помогал желавший мира французский посол Коленкур. Очарованный благородством Александра и оказанным ему доверием, он сдерживал воинственный пыл своего повелителя.

Князь Понятовский, направленный от имени саксонского короля и правительства с поздравлениями императору Наполеону и выражением радостных чувств польского народа по случаю рождения наследника, вернувшись из Парижа, не привез никаких точных известий относительно войны. Двор ликовал и веселился, и если находились скептически настроенные умы, то их почти не слушали, так как император еще молчал.

Князя Понятовского приняли в Париже с необыкновенным почетом и оказали ему самый лестный прием. Его красота и благородство доставили ему необычайный успех в свете. Полина также не осталась равнодушной к нашему герою, и он смог прибавить к своему списку любовных побед еще одно женское сердце.

Неожиданно господин де Серра получил приказание отправиться в Дрезден, а на его место в Варшаву явился господин Биньон. Мы так и не узнали причины этой смены, и сам де Серра уверял, что ее не знает. Как бы то ни было, но в Дрездене его ждала смерть.

Назначение Биньона Совет встретил с большим удовольствием ввиду того, что он лучше понимал дела и не так старался угождать своему повелителю. Что же касается общества, то оно совсем не было довольно этим назначением, и мы вообще не сумели оценить господина Биньона так, как он того заслуживал, поскольку он сам скрывал под вульгарной личиной свои редкие и выдающиеся качества, которые с необычайной силой обнаружились впоследствии.

Вынужденный, по своему положению, держать дом открытым, он чрезвычайно неловко устраивал приемы, и поэтому я не раз смеялась над ним. Он постоянно повторял на все лады одну и ту же фразу: «Ну зачем вы забились в этот уголок?.. Кто бы мог догадаться искать вас в этом уголке?.. Но раз я вас нашел в этом уголке, разрешите мне зайти к вам на минутку и разделить ваше одиночество… А, вы в своем уголке!.. Как несправедливо так прятаться!.. Вы забрались сюда, чтобы наблюдать из этого уголка и смеяться над нами!..»

Находился он среди блестящего общества или сидел на одиноком диване вдовствующей немецкой герцогини – всюду этот «уголок» не покидал его. Если иногда обязанности хозяина дома не позволяли ему уделить время длинным разговорам, он мимоходом обращался с несколькими шутливыми или милостивыми словами, в зависимости от того, к кому обращался.

Кто бы мог подумать, что через несколько лет этот застенчивый человек превратится в потрясающего оратора, в выдающегося публициста и писателя, которому Наполеон поручит написать для потомства его удивительную историю?[42] Кто бы мог тогда подумать, что господин Биньон сделается выдающимся человеком, речами которого в Палате депутатов будут восхищаться его соотечественники? Кто бы мог предсказать, что он будет с таким красноречием отстаивать нашу независимость, которую мы защищали перед всей Европой, причем его благородный пример вызовет бесчисленных подражателей?

Если мы иногда по легкомыслию и были несправедливы к господину Биньону, но никогда не были неблагодарными, и он оставил в польских сердцах неизгладимое чувство признательности. Сознаюсь, мне лично это превращение казалось каким-то чудом, и я теперь понимаю, что надо остерегаться судить государственного человека в гостиной, особенно если он не в ней родился. Вот где скрывался секрет вульгарности господина Биньона. В Совете ему было оказано предпочтение перед господином де Серра, дворянином, за которым тем не менее не признали никаких выдающихся качеств.

Приготовления к походу в Россию (1812)

Объявление войны – Польская армия – Свидание Наполеона и Франца в Дрездене – Мария Луиза и Беатрис д’Эсте – Сейм – Прибытие архиепископа Малинского – Его внешность – Господин Андре – Герцог де Брольи – Господин де Бреванн – Помещение посланника – Его скупость – Князь Чарторижский, председатель сейма – Матушевич – Князь Адам – Речь князя Чарторижского – Кокарды – Ответ императора

Наконец весной 1812 года война была объявлена и всю Европу всколыхнули победоносные орлы Наполеона. Принимая во внимание число наций, следовавших под французскими знаменами, самые скептические умы не сомневались в успехе этого смелого предприятия. Кто мог оказать сопротивление подобным силам под предводительством подобного человека? У поляков вновь воскресла надежда увидать свое отечество возрожденным – великим и могущественным, таким, каким оно должно было быть, чтобы бороться за свою свободу и служить оплотом цивилизации.

Одного слова того, кто вершил судьбы мира, достаточно было бы, чтобы наши силы утроились и в нас снова вспыхнула уверенность в победе или по крайней мере в спокойном существовании; благодаря этому магическому слову было бы сохранено наше существование, причем мы избегли бы беспримерных бедствий.

Как только распространилось известие о войне, вся молодежь, не ожидая призыва, бросилась к оружию. Ни угрозы России, ни расчеты и опасения родителей не могли остановить этот патриотический порыв, который по своему энтузиазму и самоотвержению напоминал движение 1806 года, но только теперь было гораздо больше уверенности в успехе.