Графиня по вызову - [24]

– Понятно, – пробормотала я.

Интерес, проявляемый во дворце к незнакомым лицам женского пола, действительно получал некое объяснение. Но что-то все еще не складывалось. Все же подозревать в каждой женщине сбежавшую гадалку – это перебор.

– И что же, – я подозрительно вскинула голову, – ваш племянник сообщил вам, что леди Аделина Ортэго является чрезвычайно подозрительной особой, которая наверняка замешана в государственных интригах?

– Племянник? – удивился кардинал. – Отнюдь. Мой племянник, напротив, считает, что, вероятнее всего, вы не имеете к произошедшему ни малейшего отношения. – Я изумленно взглянула на стоящего за спиной кардинала Рэма; тот ответил короткой ухмылкой. – Больше того, я склонен разделить его точку зрения. Не думаю, что вы замешаны в данной истории. Если бы я считал иначе, мы с вами беседовали бы в другом месте и при других обстоятельствах. Однако, надеюсь, вы сами понимаете, что безопасность наследника престола требует от нас повышенной бдительности. Я не имею морального права не проверить любую версию, даже самую маловероятную. Итак, – его взгляд стал еще более испытующим, – я бы хотел, леди Ортэго, чтобы вы просветили меня по одному вопросу. Скажите, отчего мои люди обнаружили в ваших вещах три запечатанные колоды карт, две в обычном отделении сундука и одну – в потайном?

Он смотрел пристально, не моргая, не намеренный пропустить даже мельчайшей эмоции, которую я имела бы неосторожность проявить. Так вот оно что! Карты! Да, это было с моей стороны несколько неосмотрительно. Хотя кто же мог знать, что все так сложится? Хм. Он сказал «три». Стало быть, четвертую колоду они не обнаружили.

– Вы увлекаетесь гаданиями, леди Аделина? – настойчиво спросил кардинал, видя, что я медлю с ответом.

– Нет, ваше высокопреосвященство. Я использую карты исключительно для игры.

Тут меня нельзя было упрекнуть во лжи.

– Вот как? – изогнул бровь кардинал. – Ну что же. Это можно легко проверить. Как известно, гадалки не играют в карточные игры. Они опасаются, что столь неуважительное обращение с картами приведет к утрате дара прорицания. Опасаются небезосновательно, ибо подобные случаи действительно имели место. Вы же не будете возражать против того, чтобы сыграть прямо здесь и сейчас?

Он по-прежнему смотрит очень внимательно, готовый уловить признак малейшего сомнения. Но я лишь удовлетворенно улыбаюсь.

– Ну что вы, ваше высокопреосвященство, конечно же, я ничего не имею против.

– Отлично.

Видимо, он надавил на какую-то пружину, вызывая слуг, но я этого не заметила. Однако дверь незамедлительно и бесшумно распахнулась, и в комнату внесли карточный столик, четыре стула соответствующего ему размера и колоду карт. Подобная подготовленность бесспорно впечатляла, однако я тайком поежилась. Любопытно, какие еще предметы были готовы столь же расторопно внести в помещение ожидавшие снаружи люди? И не было ли среди этих предметов, к примеру, щипцов или даже небольшой переносной дыбы?

– Во что будем играть? – повышенно бодро осведомилась я.

– Как вы относитесь к истансу? – поинтересовался в ответ кардинал.

Я склонила голову в знак согласия. Что ж, хороший выбор. Истанс – достаточно сложная игра, и человека, который не знает правил и ориентируется наугад, сразу же будет видно. Более того, выиграть, совсем уж не имея опыта, полагаясь лишь на случай, почти невозможно. Прекрасно.

– Но ведь в истанс положено играть вчетвером, – напомнила я.

– Конечно. Ринольд, ты не мог бы позвать Гратена? – обратился к племяннику кардинал.

Ни слова не говоря, Рэм вышел из комнаты и вскоре вернулся в компании того самого невзрачного человека, который привел меня к кардиналу.

– Гратен, надеюсь, вы не будете возражать против партии в истанс? – спросил кардинал.

Я тихонько фыркнула, полуотвернувшись. Кто же будет возражать, когда приглашает кардинал? Уж не важно, будь то партия в истанс, оргия на восьмерых или полугодовое умерщвление плоти.

Гратен предсказуемо согласился. Рэм галантно пододвинул мне стул за карточным столом.

– Но надо пригласить четвертого? – заметила я. – Нас ведь только трое.

– Если вы не возражаете, я сыграю с вами, – улыбнулся кардинал.

– О, ваше высокопреосвященство тоже играет…

По-моему, это противоречит законам религии. Духовное лицо не вправе играть в азартные игры, равно как не вправе, к примеру, танцевать на балах. Однако что-то подсказывало мне, что кардинал Монтерей нарушал подобные правила не единожды, да и вообще относился к ним как к малозначащим условностям.

– Чем меньше ненужных свидетелей, тем лучше, вы не находите? – проронил кардинал, усаживаясь напротив меня.

Рэм и Гратен также заняли свои места.

– Кто будет сдавать? – осведомился Гратен.

– Вы, – отозвался кардинал.

Каждый из нас получил по восемь карт. Игра началась.

– Пять треф.

– Валет.

– Беру.

– Пропускаю.

– Взятка.

– Десятка пик.

В обычной ситуации я начала бы с мелкого проигрыша, затем проиграла бы побольше, и только потом мне бы резко стало «везти». Но сейчас ставки были иные и иная цель. Моя задача не ободрать партнеров как липку, а доказать, что я умею играть. Поэтому ходить вокруг да около я не стала. И выиграла три партии подряд.