Графиня Монте-Кристо - [20]

Вскоре в спальне появился ненавистный ей Шампион, но теперь Элен настолько успокоилась, что вовсе перестала испытывать страх перед своим страшным противником.

Шампион был очень бледен и выглядел мрачным и печальным.

Подойдя к кровати графини, он знаком приказал Розе выйти из комнаты. Девушка в замешательстве поднялась с места, но графиня попросила ее остаться и Роза, сделав несколько шагов, осталась стоять в амбразуре окна.

— Выслушай меня, Элен, — тихо произнес Шампион, — я решил в последний раз пожалеть тебя и в последний раз предлагаю тебе спасение.

Элен презрительно улыбнулась.

— Господин Шампион, мне, право, жаль вас и я прошу вас отказаться от всех ваших подлых планов. Поверьте, это будет в ваших же собственных интересах. Скоро здесь появится тот, кто сумеет меня защитить, и тогда против вас будет выдвинуто ужасное обвинение, которое неминуемо положит конец всем вашим козням.

Услышав эти слова, Шампион побледнел еще больше; его и так уже преследовала навязчивая мысль, которая почти переросла в уверенность, когда Элен упомянула о таинственном мстителе и защитнике.

Шампион опасался, что Октав, вместо того, чтобы покинуть замок, сумел подслушать под окном весь их разговор.

Внезапно Роза тихо вскрикнула от испуга.

— Слышите, сударыня? — дрожа спросила она у своей госпожи.

Где-то вдалеке один за другим раздались два выстрела.

При этих звуках лицо Шампиона осветилось улыбкой. Вздохнув с огромным облегчением, он торжествующе воскликнул, обращаясь к графине:

— Октав де Ранкон мертв!

В этот самый миг Нуаро завыл в последний раз, а в бочарне старый Биасон испустил дух. Последними словами Биасона были:

— Ранкон мертв!

Занялось утро, залив все вокруг ласковым золотисто-розоватым светом. Над болотом поднялся густой туман, но даже сквозь его плотную завесу неподвижно стоящий Жозеф мог различить очертания фигур Матифо и Лимеля, которые, в свою очередь, не теряли юношу из виду.

Жозеф стоял так до тех пор, пока в том месте, где исчез со своим конем шевалье де Ранкон, полностью не затихло колебание зыбкой почвы. Лишь тогда мальчик подумал о собственном спасении. Ситуация, в которой он оказался, была крайне опасной и Жозеф ни секунды не сомневался, что убийцы во что бы то ни стало постараются избавиться от единственного свидетеля своего преступления.

Теперь же, при свете дня, скрыться от них было особенно трудно. Идея вернуться в Нуармон даже не приходила ему в голову. Помимо того, что путь туда был слишком долог, в замке он неминуемо попадет в руки своих врагов.

Существовал лишь один-единственный способ избежать смертельной опасности — попытаться вскарабкаться на крутые вершины Тромпадьера. Однако для этого прежде надо было пробраться по самой опасной части топкой равнины, где находилось глубокое болото.

План Матифо и Лимеля был очень прост. Негодяи ни минуты не сомневались, что жертва рано или поздно сама попадет им в руки.

Выйти из болота можно было лишь в том месте, где проходила проселочная дорога, и поэтому, каким бы путем не пытался Жозеф выбраться на твердую землю, он неминуемо должен был встретиться со своими врагами.

Однако ни Матифо, ни Лимель не подумали о другом, весьма опасном маршруте, который выбрал отважный юноша.

Не теряя ни минуты, он приготовился к осуществлению своего дерзкого плана. К сожалению, первый же шаг показал ему всю трудность задуманного предприятия и если бы не быстрота реакции, то мальчик тут же погиб бы в коварной трясине.

Лимель и Матифо насмешливо наблюдали за ним.

— Оставим его в покое, — с улыбкой заметил Лимель, — это избавит нас от лишних проблем. Вот увидите, господин Матифо, мальчишка и так утонет в болоте, нам незачем беспокоиться.

Внезапно, к великому удивлению преступников, Жозеф направился в северном направлении, постепенно исчезая в тумане.

— Куда это он собрался? — растерянно пробормотал Матифо.

В изобретательной голове Жозефа быстро возник новый план.

Уже много лет на границе болот и Акревальского пруда в густых зарослях камыша гнила брошенная кем-то за ненадобностью старая большая лодка.

Вспомнив о ней, Жозеф решил попытаться оторвать от нее несколько досок, чтобы с их помощью выбраться из ловушки.

Вскоре Матифо увидел, что юноша возвращается, держа в каждой руке по длинной доске. Выбрав наиболее безопасное место, Жозеф положил на зыбкую поверхность одну из досок и осторожно двинулся по этому импровизированному мостику, сжимая в руке вторую доску. Дойдя до конца первой доски, он положил перед собой вторую, и, подняв первую, двинулся дальше.

С помощью таких нехитрых приспособлений он неминуемо должен был вскоре оказаться на твердой земле.

Пробормотав грубое ругательство, Лимель побежал вокруг Акревальского пруда в надежде перехватить Жозефа при выходе из болота. Дорога кружным путем заняла бы у него не более двадцати минут, и он мог рассчитывать поспеть вовремя, чтобы не дать уйти своей жертве.

— Ты прав, дружище, — крикнул ему Матифо, — беги скорее! Если убьешь мальчишку, то обеспечишь себя на всю жизнь!

— Не бойтесь, мне дорога собственная жизнь, — на ходу бросил ему Лимель.

Перебросив через плечо ружье, Матифо спокойно направился в Нуармон.