Граф Савва Владиславич-Рагузинский - [41]
Савва Владиславич, в первую голову сербский патриот, не мог не понять, что ему представляется великолепная возможность лично выступить за освобождение своего народа и всех балканских христиан. Поэтому поступок царя, доверившего ему, сербу, всю Цивильную сторону этой войны, не мог не принести ему удовлетворения и не преисполнить его гордостью. Это видно из письма, адресованного дяде царя графу Апраксину. Вот его содержание:
Мой Государь, премилостивый и верный покровитель Федор Матвеевич, письмо Вашей высокографской Светлости, посланное по вашему курьеру в Яворов, получил с радостью. В нем Вы изволили сообщить мне о взятии города Сергиевска лихой атакой, и с потерями и бесчестием для предателей и врагов. Дай, Боже, и в будущем получать такие вести. А за привет и помощь твою, мой Государь, благодарю еще раз.
Указом нашего Всемилостивейшего Монарха, Его Царского пресветлого Величества, я послан из Яворова 8-го сего месяца сюда, к господину фельдмаршалу графу Борису Шереметеву министром и советником, вместе с князем Василием Долгоруким, поскольку вскорости следует нам отправиться в неприятельскую страну с довольно многочисленным войском. Пусть Бог даст, чтобы поход наш получился во славу и величие и в пользу Царского Величества.
О других новостях сообщаю здесь в приложенной записке, а буде что случится нового, не премину известить о том Вашу Светлость, как то и ранее бывало, обширно и через вашего посыльного.
А здесь, по милости Всевышнего, все в добром порядке. Все ваши друзья шлют приветы Вашей Светлости, а я остаюсь Вашей Светлости, Милостивому Государю нижайшим и наипокорнейшим слугою.
Савва Рагузинский из Немирова, 16 мая 1711.
5
Весь год, вплоть до объявления войны между Россией и Турцией, Петр Андреевич Толстой, русский посланник в Царьграде, и Савва Владиславич, надворный советник по вопросам православного Востока в Москве, не прекращали собирать конфиденциальные сведения об истинных намерениях турецкого правительства, а также о фактическом влиянии Карла XII на Ахмеда III. Русские располагали тайными агентами в Турции и в Крыму. «Почтовыми ящиками» для передачи в Россию собранных сведений стали господари Валахии и Молдавии, которые были также личными информаторами царя, ожидая взамен, что за оказанные услуги их страны освободят от турецкого владычества, а их семьи наконец закрепятся в качестве династий. Большой интерес представляет письмо дубровницкого консула в Царьграде Луки Барки, отправленное в 1710 году Савве Владиславичу, о намерении Турции объявить войну России в союзе со шведским королем и польским претендентом на престол Станиславом Лещинским и об отказе императора пропустить турецкие войска через Польшу. Письмо Барки свидетельствует о том, что консул поддерживал политическую дружбу с Саввой Владиславичем именно в тот период, когда он уже занимал в России положение главного специалиста по политическим проблемам Турции и Востока.
В Дубровницком архиве находится интересное письмо Саввы Владиславича, датированное 22 августа 1710 года в адрес сената Дубровника, написанное по-итальянски «в Глухом, что в Казакин» и отправленное в Дубровник через консула Кирико в Царьграде, сменившего, вероятно, Луку Барку. В дальнейшем Кирико станет выдающимся дипломатом маленькой республики. Это письмо свидетельствует о том, что и через двадцать лет после отъезда из Дубровника Савва не порвал связей с городом Святого Влаха. Причем связи эти носили и политический характер, поскольку Савва в письме информирует жителей Дубровника о великой победе царя Петра под Полтавой.
Владиславич сообщает о приезде в Москву дубровницкого дворянина Иеронима Маринова Наталича, о предстоящем прибытии которого правительство Дубровника известило Савву еще 29 апреля 1710 года, попросив Владиславича найти ему в России какое-нибудь место на государственной службе. Правительство Дубровника обращалось к нему как к высокопоставленному и влиятельному чиновнику из ближайшего окружения русского царя. В нем же Сенат напомнил Владиславичу о «любви, с которой Сенат дубровницкий всегда относился к интересам Вашего Почтения…». Три месяца спустя Савва отвечает упомянутым письмом «из Глухого, что в Казакии» и весьма любезным тоном вспоминает в нем, что «с детства наслаждался плодами благоволения и поддержки Вашей Милости».
6
Многочисленные и разнообразные сообщения, стекающиеся к Петру из разных стран, давали ему бесценные сведения о Турции. Единственным недостатком всех этих сообщений было то, что они в большинстве случаев исходили от неподготовленных людей и очень мало было данных от военных, и это в Москве чувствовали. Особенно было заметно, что большинство информаторов желали прежде всего немедленного сведения счетов между царем и султаном на поле боя, в результате чего их страны освободились бы от турецкого рабства, а турки окончательно изгнаны из Европы в Азию. Подобные мысли отчетливо читались и в авторитетных мнениях иерусалимского патриарха, и в мыслях самого Саввы Владиславича, царского поверенного в турецких делах. Впрочем, в Царьграде сами решили объявить России «священную войну», что патриарх Досифей и Савва Владиславич восприняли с огромной радостью.
Анна Евдокимовна Лабзина - дочь надворного советника Евдокима Яковлевича Яковлева, во втором браке замужем за А.Ф.Лабзиным. основателем масонской ложи и вице-президентом Академии художеств. В своих воспоминаниях она откровенно и бесхитростно описывает картину деревенского быта небогатой средней дворянской семьи, обрисовывает свою внутреннюю жизнь, останавливаясь преимущественно на изложении своих и чужих рассуждений. В книге приведены также выдержки из дневника А.Е.Лабзиной 1818 года. С бытовой точки зрения ее воспоминания ценны как памятник давно минувшей эпохи, как материал для истории русской культуры середины XVIII века.
Граф Геннинг Фридрих фон-Бассевич (1680–1749) в продолжении целого ряда лет имел большое влияние на политические дела Севера, что давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению придворных тайн.Записки Бассевича вводят нас в самую середину Северной войны, когда Карл XII бездействовал в Бендерах, а полководцы его терпели поражения от русских. Перевес России был уже явный, но вместо решительных событий наступила неопределенная пора дипломатических сближений. Записки Бассевича именно тем преимущественно и важны, что излагают перед нами эту хитрую сеть договоров и сделок, которая разостлана была для уловления Петра Великого.Издание 1866 года, приведено к современной орфографии.
«Рассуждения о Греции» дают возможность получить общее впечатление об активности и целях российской политики в Греции в тот период. Оно складывается из описания действий российской миссии, их оценки, а также рекомендаций молодому греческому монарху.«Рассуждения о Греции» были написаны Персиани в 1835 году, когда он уже несколько лет находился в Греции и успел хорошо познакомиться с политической и экономической ситуацией в стране, обзавестись личными связями среди греческой политической элиты.Персиани решил составить обзор, оценивающий его деятельность, который, как он полагал, мог быть полезен лицам, определяющим российскую внешнюю политику в Греции.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.