Граф Савва Владиславич-Рагузинский - [12]
Несмотря ни на что, небольшое число сербских феодалов в Герцеговине сумели сохранить исторические имения и хоть что-то из своих прав, и даже свои титулы времен старых сербских властителей. Сохранились, например, титулы «князь» и «воевода», которые подтверждались фирманами султана. Эти сербские князья и воеводы отличались от обычной сербской райи тремя привилегиями: им дозволялось ездить верхом, носить оружие и не платить подать султану. В Архиве Дубровника (Dona Turcarum) хранятся поименные списки сербских герцеговинских воевод и князей, управлявших своими областями. Вне всякого сомнения, эти князья были предками того самого князя Луки Владиславича, и Милоша и Радосава Храбрена из Дубрав, известных своим авторитетом еще во времена старых сербских властителей.
Между тем тяжелые времена заставили эти две старые семьи все-таки оставить очаг предков и хотя бы частично увезти свои семьи в Россию. Много других герцеговинских феодалов переселились в Россию, Венгрию, Хорватию, Италию и Турцию. Дедиер пишет, что в России были чисто герцеговинские села, в которых проживали известные дворянские семьи – Милорадовичи, Владиславичи, Божидаревичи и др. Те же, кто оставался в Герцеговине, поднимали восстания.
Судя по русским источникам, наибольшее количество сербов переселились в Россию в период с 1672 по 1725 годы. Это соответствует и тому периоду, когда поток беженцев из Герцеговины уходит в Россию. Среди них были и Владиславичи из Ясеника у Гацко, которые подарили новой родине выдающегося русского дипломата и одного из величайших сербов XVIII века.
Эмигранты из Герцеговины нигде и никогда не переставали болеть душой за покинутую родину. Они с набожным чувством всюду называли себя сербами и герцеговинцами, даже тогда, когда добивались за границей самых высоких должностей. Возьмем для примера книгу, к которой мы еще не раз обратимся; она была подарена требиньскому монастырю Добричево одним из Владиславичей. На ней написано: «Сiя книга Театрон историческихъ Сербской нацiи Иллиричанской провинцiи Херцеговини тамошнего порожденца Матвея Павлова Владиславича».
Эта надпись демонстрирует любовь этого герцеговинца, скорее всего эмигранта, к своей исторической родине. И еще кое-что: эта надпись доказывает, что Владиславичи действительно происходят из Герцеговины, а не из Боки или какого-либо другого места.
Во всяком случае все выше приведенное, как и народные герцеговинские предания, подтверждает, что сведения о семье Владиславичей покоятся на прочной исторической основе, причем порой исторические свидетельства неотделимы от народных сказаний. Потому в первую очередь следует утвердить в качестве непреложных фактов следующее: во-первых, Владиславичи действительно были насильственно изгнаны из Гацко, лишены своего очага; во-вторых, на них напали Ченгичи и лишили имения в Ясенике; в-третьих, при этом погибли несколько Владиславичей; в-четвертых, после этого Владиславичи покинули Герцеговину с женами и детьми; и, наконец, в-пятых, они бежали в Приморье, а затем в Черногорию, а некоторые из них потом перебрались в Россию. В Архиве Дубровника можно найти подтверждающие вышеперечисленное исторические документы, в которых встречаются буквальные совпадания с описанием событий, нашедших отражение в народном творчестве. Кроме того, вот уже два столетия предания о семье Саввы Владиславича не сходят с уст нашего народа.
4
В Архиве Дубровника хранится очень интересное письмо, которое в мельчайших подробностях подтверждает то, что донесли до нас народные предания о нападении на Ясеник и о бегстве Владиславичей от родного очага. В нем приводится несколько фактов, которые без письменного доказательства выглядели бы не совсем убедительными, но это письмо окончательно подтверждает эту версию. Письмо написано в «Кунфине»[33] у Герцег-Нового 26 апреля 1712 года двумя женщинами из дома наших Владиславичей в Ясениках и адресовано боснийскому визирю Ахмед-паше.
Вот это письмо:
От нас, рабынь подневольных и изгнанных, Симы Дуки Владиславича и Канды Живко Владиславича, умиленные поклоны, от Бога здравия, а от честного царства помилованья. А потом, господине, вот к беде которой привела судьбина сноху твою, изгнанную из дома своего коленом Ченгичей, нагой и ни в чем оставившим ее пред Богом единым вопреки воле честного царства. Мы, не виновные и не должные, скитаемся теперь по горам и долам; турки нас выгнали, а господа венецианские не приняли. И скитаемся так от горы до горы, и нет нам нигде пристанища, и никто нам местечка не даст в Герцеговине. Молим тебя, господине, именем старинной твоей дружбы и нынешним возвышенным господством, напиши для нас книгу[34] генералу от Далмации и кавалеру Грбичичу в Котор, дабы приняли нас в землю принципалову, пока, если Бог даст, не вернемся в дома наши, веруя во здравие твое и в честного царя. Беды наши глазам нашим никогда не исплакать. Ченгичи нас изгнали, черногорцы путь нам преградили, венецианцы нас в свою землю принять не желают, вот и скитаемся по ямам да землянкам, не видя нигде ни мира, ни покоя. В беде мы превеликой, но о здравии твоем на всяческое добро надеемся. Молим за то ваше господство, и опять за те две книги, дабы однажды эти твои невольные сироты вздохнули. Если ты, господине, приказать нам что соизволишь, то дай нам знать в Дубровник, дабы сироты твои взвеселились…
