Граф Монте-Кристо. Часть 1 - [13]

At three paces from her, seated in a chair which he balanced on two legs, leaning his elbow on an old worm-eaten table, was a tall young man of twenty, or two-and-twenty, who was looking at her with an air in which vexation and uneasiness were mingled. He questioned her with his eyes, but the firm and steady gaze of the young girl controlled his look.	В трех шагах от нее, покачиваясь на стуле и опершись локтем на старый комод, статный молодец лет двадцати - двадцати двух смотрел на нее с беспокойством и досадой; в его глазах был вопрос, но твердый и упорный взгляд девушки укрощал собеседника.
"You see, Mercedes," said the young man, "here is Easter come round again; tell me, is this the moment for a wedding?"	- Послушай, Мерседес, - говорил молодой человек, - скоро пасха, самое время сыграть свадьбу... Ответь же мне!
"I have answered you a hundred times, Fernand, and really you must be very stupid to ask me again."	- Я тебе уже сто раз отвечала, Фернан, и ты сам себе враг, если опять спрашиваешь меня.
"Well, repeat it,-repeat it, I beg of you, that I may at last believe it!	- Ну так повтори еще, умоляю тебя, повтори еще, чтобы я мог поверить.

Tell me for the hundredth time that you refuse my love, which had your mother's sanction. Make me understand once for all that you are trifling with my happiness, that my life or death are nothing to you.	Скажи мне в сотый раз, что отвергаешь мою любовь, которую благословила твоя мать; заставь меня понять, что ты играешь моим счастьем, что моя жизнь или смерть для тебя - ничто!
Ah, to have dreamed for ten years of being your husband, Mercedes, and to lose that hope, which was the only stay of my existence!"	Боже мой! Десять лет мечтать о том, чтобы стать твоим мужем, Мерседес, и потерять эту надежду, которая была единственной целью моей жизни!
"At least it was not I who ever encouraged you in that hope, Fernand," replied Mercedes; "you cannot reproach me with the slightest coquetry.	- По крайней мере не я поддерживала в тебе эту надежду, - отвечала Мерседес, - ты не можешь меня упрекнуть, что я когда-нибудь завлекала тебя.
I have always said to you, 'I love you as a brother; but do not ask from me more than sisterly affection, for my heart is another's.'	Я всегда говорила тебе: я люблю тебя, как брата, по никогда не требуй от меня ничего, кроме этой братской дружбы, потому что сердце мое отдано другому.
Is not this true, Fernand?"	Разве я не говорила тебе этого, Фернан?
"Yes, that is very true, Mercedes," replied the young man, "Yes, you have been cruelly frank with me; but do you forget that it is among the Catalans a sacred law to intermarry?"	- Знаю, знаю, Мерседес, - прервал молодой человек. - Да, ты всегда была со мной до жестокости прямодушна, но ты забываешь, что для каталанцев брак только между своими -священный закон.
"You mistake, Fernand; it is not a law, but merely a custom, and, I pray of you, do not cite this custom in your favor.	- Ты ошибаешься, Фернан, это не закон, а просто обычай, только и всего, - и верь мне, тебе не стоит ссылаться на этот обычай.
You are included in the conscription, Fernand, and are only at liberty on sufferance, liable at any moment to be called upon to take up arms.	Ты вытянул жребий, Фернан. Если ты еще на свободе, то это просто поблажка; не сегодня так завтра тебя могут призвать на службу.
Once a soldier, what would you do with me, a poor orphan, forlorn, without fortune, with nothing but a half-ruined hut and a few ragged nets, the miserable inheritance left by my father to my mother, and by my mother to me?	А когда ты поступишь в солдаты, что ты станешь делать с бедной сиротой, горемычной, без денег, у которой нет ничего, кроме развалившейся хижины, где висят старые сети - жалкое наследство, оставленное моим отцом матери, а матерью - мне?
She has been dead a year, and you know, Fernand, I have subsisted almost entirely on public charity.	Вот год, как она умерла, и подумай, Фернан, ведь я живу почти милостыней!
Sometimes you pretend I am useful to you, and that is an excuse to share with me the produce of your fishing, and I accept it, Fernand, because you are the son of my father's brother, because we were brought up together, and still more because it would give you so much pain if I refuse.	Иногда ты притворяешься, будто я тебе помогаю, и это для того, чтобы иметь право разделить со мной улов; и я принимаю это, Фернан, потому что твой отец был братом моего отца, потому что мы выросли вместе и особенно потому, что отказ мой слишком огорчил бы тебя.
But I feel very deeply that this fish which I go and sell, and with the produce of which I buy the flax I spin,-I feel very keenly, Fernand, that this is charity."	Но я чувствую, что деньги, которые я выручаю за твою рыбу и на которые я покупаю себе лен для пряжи, - просто милостыня.
"And if it were, Mercedes, poor and lone as you are, you suit me as well as the daughter of the first shipowner or the richest banker of Marseilles!	- Не все ли мне равно, Мерседес! Бедная и одинокая, ты мне дороже, чем дочь самого гордого арматора или самого богатого банкира в Марселе!