Граф и красотка - [16]

— Примерь пока, — предложила Китти, — но по мне вместо возни с платьем, которое тебе и так подойдет, ты бы лучше вздремнула.

— А ты? — спросила Донелла.

— Еще бы! — отозвалась Китти. — Сегодня я легла в четыре утра, а в семь уже надо было вставать.

— А почему ты легла спать так поздно? — спросила Донелла, но Китти не ответила. Она разыскивала в сундуке туфли, которые подошли бы к платью Донеллы.

Поставив туфли на пол, она сказала:

— Они могут и не подойти тебе. Может, у тебя в сумке есть какая-нибудь обувь?

— Да, есть, — ответила Донелла. — Не волнуйся обо мне, иди лучше поспи.

При упоминании о сне Китти зевнула.

— Ты тоже приляг, — предложила она. — Нам точно придется быть на ногах всю ночь, а потом снова надо будет тащиться в Лондон.

Закончив говорить, она вышла из комнаты.

Донелла начала раздеваться, потом повесила одежду в шкаф.

Как же утомительно будет оставаться на ногах до зари!

Должно быть, граф Хантингфордский пообещал Бэзилу Бэнксу большие деньги, если труппа приехала сюда из самого Лондона ради одного-единственного выступления.

«Хорошо бы посмотреть на этого графа, — подумала Донелла. — Хорошо, что мне нужно будет спеть всего одну песню».

Интересно, а почему у Дейзи съехал парик, задумалась она. Может быть, она слишком энергично танцевала?

Донелла надела ночную рубашку и скользнула в постель. События дня так утомили ее, что она сразу же заснула.

Вздрогнув, Донелла проснулась. Вошла Китти со словами:

— Вставай, вставай! Бэзил прямо как старая курица, все квохчет, что мы опоздаем. Я ему сто раз сказала, что у нас навалом времени. На таких вечеринках никто не торопится.

Донелла села на кровати.

Китти уже надела свой парик и накрасилась еще сильнее, чем когда Донелла впервые увидела ее. На ресницах лежал такой толстый слой туши, что они казались по меньшей мере в дюйм длиной, а губы стали пунцовыми. Теперь Китти выглядела настоящей актрисой.

Под ее понукания Донелла накинула свой муслиновый пеньюар и села перед туалетным столиком.

Китти умело уложила ее волосы вокруг головы и закрепила их шпильками. Затем на голову Донеллы был водружен парик, точь-в-точь такой же, как у других девушек.

Теперь Донелла выглядела странно и совсем на себя не походила. Зато она очень была похожа на Китти.

— Да мы словно сестры! — рассмеялась она.

Бэзил Бэнкс просунул голову в дверь.

— Ну, девочки, его светлость постарался, — объявил он. — В гостиной для нас накрыт отличный ужин, но придется управляться с ним побыстрее.

Китти с удовольствием объявила:

— Я так проголодалась! И потом, нельзя много пить на пустой желудок.

Она в последний раз дотронулась до парика Донеллы и сказала:

— Твоим лицом я займусь после еды.

Девушки спустились в гостиную, где к ним присоединилась Дейзи.

Как сказал Бэзил Бэнкс, граф действительно постарался — на столе было множество вкусных блюд, в основном холодных.

Китти и Дейзи доверху наполнили тарелки.

Донелла не была голодна, но подумала, что надо съесть хоть что-нибудь. Поэтому она положила себе ломтик холодной лососины и фруктовый салат.

— Ешь, пока можно, — сказала ей Дейзи. — Если ты собираешься отработать свою кормежку, нужно набить живот потуже.

— Не пугай ее, — как-то слишком поспешно сказала Китти. — Я думаю, ее ждет такой успех, что ей не придется ничего отрабатывать.

К удивлению Донеллы, Бэзил Бэнкс сурово посмотрел на девушек. Впрочем, он, наверное, не хотел, чтобы Донеллу пугали рассказами о том, как трудно путешествовать в одиночку.

Мистер Бэнкс не позволил им засиживаться за едой. Он все время поглядывал на часы и наконец сказал Китти:

— Ты съела столько, что слону хватило бы. Хватит, работать пора!

— Рабовладелец проклятый! — огрызнулась Китти.

Все же она встала из-за стола и повела Донеллу в спальню. Там она усадила ее на стул, а сама накрасила ей ресницы, нарумянила щеки и нарисовала помадой прелестный ротик бантиком.

Посмотрев в зеркало, Донелла поняла, что теперь ее не узнала бы даже собственная мать.

Она надела платье, в котором Милли исполняла «Поиграй-ка со мной», и со смущением обнаружила, что у него очень низкое декольте. Это несколько шокировало девушку.

— Я не могу носить это! — воскликнула она.

— Придется! — ответила Китти. — И вообще, какая разница? Ты ведь будешь только петь, а не танцевать.

— Но оно же слишком низко вырезано! — настаивала Донелла.

Само платье было прелестным — с огромным, только что вышедшим из моды кринолином. Это было именно «платье-картинка», как раз подходящее для выступления. Сшито оно было из плотной светло-голубой тафты, а на каждой оборке было пришито по нескольку розочек. Розочки украшали и вырез платья.

На шею Донелле Китти повязала бархатную розу на ленточке, и такие же розы с лентами украсили оба ее запястья.

— Оно правда очень красивое, — пожаловалась Донелла стоявшей у нее за спиной Китти — но слишком уж… низко вырезанное. Я… я просто чувствую себя не в своей тарелке.

— Вот уж о чем Милли никогда не волновалась, — заметила Китти. — Ну ладно, вот что мы сделаем — снимем с платья ту розу, которая позади, и приколем ее на вырез. Только ничего не говори Бэзилу! Он терпеть не может, когда мы начинаем что-то выдумывать с платьями.