Градуал - [20]
Видно было, что впереди обрывы скоро заканчиваются, и за ними простирается открытое море. Скоро судно достигло конца прохода, и когда мы его покинули, я смог оглянуться и увидеть, что вдоль острова, который мы миновали, тянется линия гор, а канал представляет собой углубленную и расширенную долину. Горы раскинулись в обе стороны, насколько хватало глаз.
В бухте, которую мы пересекали, лежали в дрейфе другие суда. Стоило нам покинуть устье канала, как ближайшее начало разворот, а потом направилось ко входу. Это был какой-то длинный паровой сухогруз с низкой осадкой; на палубе его возвышались два больших крана. Темную кормовую надстройку покрывали пятна, а корпус пестрел пробивающейся сквозь краску ржавчиной. Суда обменялись сиренами, и к нам долетел запах угольной пыли.
Я заметил, что у фальшборта кто-то стоит, и узнал Ганнера, виолончелиста, с которым мы иногда вместе играли на концертах и звукозаписях. Обрадовавшись знакомому лицу, я подошел к нему.
– Похоже, мы прошли уже большой путь, – обратился я к Ганнеру. – Вы, часом, не знаете, где мы?
– Вы поздно встали, – неожиданно отозвался тот.
– Почему вы так решили?
– Вы пропустили информационное собрание утром, после завтрака. Один из судовых офицеров описывал наш маршрут.
– После завтрака? – опешил я. – А который час?
Ганнер протянул руку, давая взглянуть на свои часы. Они показывали далеко за полдень, опережая мои на четыре часа. Я отпустил самоуничижительное замечание, что, дескать, перебрал накануне, и, сняв часы, поставил их по часам Ганнера.
– В каждой каюте есть хронометры, – подсказал он. – Команда рекомендует пользоваться ими, а на свои часы не смотреть.
– Я видел, – согласился я. – Двое часов с разным временем. Не знаете, зачем?
Ганнер покачал головой.
– Здесь все по-другому. На собрании и кроме вас многих не было. Наверное, это не слишком важно. Ни одно из названий мне ничего не говорит, да и остальным тоже.
Услышав это, я огорчился, – мне-то как раз очень хотелось узнать названия островов.
– Вы не могли бы вкратце передать, что там было сказано? Они говорили, как называется этот остров, который мы только что прошли?
– Офицер его называл, но я не очень-то обратил внимание. Сик? Сек?
– Может быть, остров Серк? – предположил я. Мне попадалось это название в качестве транзитного пункта в одном из документов. Собственно, даже два названия: Больший Серк и Меньший Серк, что само по себе интриговало.
– Может быть, – согласился Ганнер. – А почему вы спрашиваете?
– Просто интересно.
Мне не хотелось вдаваться в подробности. Я уже чувствовал, как тревога клубится во мне, конденсируясь в неожиданную идею, звук слов, череду нот, ярко сияющую в душе.
Серк, Серк, – я тебя знаю!
Это было только мое, то, чего я не хотел обсуждать.
Ганнер бросил взгляд на солнце и отер блестящее от пота лицо.
– Моя одежда не годится для этого климата, – заметил он. – Спущусь в каюту, переоденусь.
Он ушел, предоставив мне в одиночестве восхищаться видами. Море было спокойным и серебристым; корабль вздымал расходящиеся бурунчики белой пены. Лазурь неба не нарушало ни единое облачко, и солнце палило вовсю. Я подошел к фальшборту и смотрел назад, на массивные горы острова, который мы только что миновали. Уже нельзя было рассмотреть узкий вход в канал, хотя складка горного хребта указывала, в каком месте он пролегал.
Ровный гул двигателей, шелест ветра, вид морских птиц, паривших и закладывающих виражи за кормой, неопознаваемые, но непрерывные звуки корабля, мощно раздвигающего волны, – все это приводило меня в восторг. Все чувства ожили; я поневоле различал ритм в глубоком гудении машин далеко внизу. Горячий ветер шумел в ушах, солнце покрывало воду зеркальным блеском. Все вокруг содрогалось от звуков; впечатления хлынули и затопили меня.
15
«Mutlaq Vaqt» оказалось фонетической записью выражения на народном языке, означавшего «абсолютное время». «Kema Vaqt» значило «корабельное время». (Кажется, они никогда не совпадали.) Остров, который мы миновали, назывался Серк, как я и предполагал, и канал разделял его на два искусственно созданных региона: Больший Серк и Меньший Серк. Серк представлял собой очень длинный остров, неудобно расположившийся поперек множества популярных судоходных маршрутов, а по краям еще и был окружен опасными мелями, поэтому около века назад и был прорыт канал. Собственно Серк был крупнейшим в очень большой группе островов, также именующихся Большими Серкскими, или Серками. По-видимому, существовала и еще одна группа, за полсвета отсюда, еще более крупная и парадоксально поименованная Малыми Серками. В той группе тоже имелся свой остров под названием Серк. Два Серка совершенно определенно были разными островами, хотя их периодически путали. Между ними установилось вялотекущее соперничество. Оба пользовались популярностью у туристов, оба были образовательными центрами, оба породили важных исторических личностей, на обоих действовали программы индустриализации, оба покрывал лес и прорезали крупные горные хребты, а местные языки на обоих считались серкскими, хотя то были совершенно несхожие языки, вплоть до того, что в них использовались разные алфавиты. Жители одного Серка редко навещали другой, хотя тому не было никаких особых причин, помимо разделявшего их огромного расстояния.
Главный герой вышел из возраста ученичества. И ему предстоит первый в его жизни выход за пределы Города, странного громоздкого сооружения, передвигающегося на колесах. Рельсы собирает впереди и снимает сзади специальная Гильдия. Наш герой — из другой гильдии — Разведчиков Будущего. Ему предстоит разведывать путь для города, но для «крещения» он должен сходить в «прошлое», в те места, где город только что прошел. И тогда выясняется, что «прошлое» и «будущее» — не просто направления, это действительно Прошлое и Будущее по отношению к тому времени, где находится город.
Смертельное соперничество двух иллюзионистов конца XIX в. дает всходы в наши дни.От двойников, близнецов и дубликатов шагу некуда ступить.Безумные теории пионера электротехники Никола Теслы приносят самые неожиданные плоды.А престиж – это совсем не то, что вы подумали.
Что день грядущий нам готовит? Как отличить звон колокольчиков от первых звуков колокола, что «звонит по тебе»? Как отличить полет фантазии от предсказания? Антиутопия – жанр, получивший в последнее время невероятную популярность. И, вероятно, не в последнюю очередь благодаря тому, что самые мрачные предсказания фантастов имеют обыкновение исполняться. Иногда – почти буквально, как у Оруэлла в зловещем «1984», иногда – частично, как у Замятина, Брэдбери и Хаксли. Случайность? Совпадение? Но ведь когда-то людей Слова считали пророками, которым иногда, яркими вспышками, открывается будущее.
«На кремации Грайан Шильд побывал первый раз в жизни.В краях, где он вырос, подобное считалась делом неслыханным, практиковалось только в особых случаях и исключительно по решению суда. Мертвецов полагалось опускать в землю, сама мысль, что тело можно сжечь, шокировала людей…».
Архипелаг Грез – обширная сеть островов. В разных странах их называют по-разному, и даже их расположение, кажется, весьма непостоянно. Одни острова напоминают громадные музыкальные инструменты, другие являются родиной смертельных созданий, третьи – детская площадка для высшего общества. Горячие ветра проносятся через Архипелаг, но война, которую ведут жители двух удаленных континентов, замирает у его границ. Роман «Островитяне» – это не только яркое описание Архипелага Грез, но и многослойное, интригующее повествование об убийстве и подозрительном наследии приятного, но определенно ненадежного рассказчика.
От знаменитого автора «Престижа», «Опрокинутого мира» и «Машины пространства» – психологический триллер «Гламур», головоломная эпопея самопостижения.Телеоператор Ричард Грей оправляется в больнице от ранений, полученных при взрыве машины-бомбы у полицейского участка. Он страдает от амнезии: ничего не помнит ни о теракте, ни о предшествовавших ему неделях. Поэтому приезд в больницу Сьюзен Кьюли, утверждающей, что у них был роман, является для него полным сюрпризом; но под действием сеансов терапевтического гипноза он, кажется, начинает вспоминать, как они встретились – летом, на французской Ривьере.Однако почему Сьюзен клянется, что никогда не была во Франции? Что за странную власть имеет над ней ее бывший дружок, которого Ричарду никак не удается увидеть? И как понимать ее слова о том, что она – да и сам Ричард – обладает гламуром?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Липучка — рыжий суперкотенок с IQ около ста шестидесяти, который научился понимать человеческую речь. Липучка был теперь человеком практически во всех отношениях, кроме телесного. Например, он держал в голове набросок первых двадцати семи глав книг «Пространства-времени для прыгуна». Но однажды шерсть на загривке Липучки встала дыбом — в комнату крадучись вошла Сестренка. Она казалась худой, как египетская мумия. Только великая магия могла побороть эти жуткие проявления сверхъестественного зла.
Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?
Созданный под редакцией Джона Джозефа Адамса и Хью Хауи – опытнейших составителей фантастических антологий, Триптих Апокалипсиса представляет собой серию из трех сборников апокалиптической фантастики.«Хаос на пороге» фокусируется на событиях, предшествующих массовой катастрофе, когда лишь единицы предчувствовали грядущий коллапс. «Царствие хаоса» обрушивает на человечество мощные удары, практически не оставляющие выбора ни странам, ни отдельным людям. «Хаос: отступление?» изображает участь человечества после Апокалипсиса.В этом сборнике вашему вниманию представлены 22 новые, ранее не публиковавшиеся истории, вышедшие из-под пера Паоло Бачигалупи, Тананарив Дью, Ненси Кресс, Кена Лю и многих других мастеров современной фантастической прозы.
Филип Хосе Фармер (1918–2009) – американский писатель-фантаст, визитной карточкой которого стали эпатаж и приверженность к авантюрно-фантастическим сюжетам. Его «Любовники» были отвергнуты рядом крупных издательств, в том числе знаменитым Джоном У. Кемпбеллом, редактором «Удивительной научной фантастики», однако читатели встретили творение молодого автора с восторгом, свидетельство чему – «Хьюго»-1953, «самому многообещающему новому автору». В последующие годы Фармер упрочил свою репутацию бунтаря и мечтателя.
Три сценария Апокалипсиса от Дж. Г. Балларда. Картина первая. Экологическая катастрофа приводит к глобальному потеплению. Мир затоплен водой. Первобытные рептилии и гигантские растения, как тысячи лет назад, восходят на сцену Истории. Голос Разума умолкает под напором инстинктов. Или так – моря покрываются пленкой, не пропускающей воду. Дожди прекращаются, и лицо планеты опаляет жестокая Засуха. И третий сценарий. Прозрачные колючие кристаллы покрывают поверхность Земли, обещая не то новый ледниковый период, не то невиданную доселе эволюцию жизни.
Кен Лю – автор и переводчик, а также юрист и программист. Его произведения появлялись в таких журналах, как «The Magazine of Fantasy & Science Fiction», «Asimov’s», «Analog», «Clarkesworld» и т. д., а также публиковались в престижных антологиях «Year’s Best SF», «The Best Science Fiction» и «Fantasy of the Year». Обладатель премий «Хьюго», «Небьюла» и «World Fantasy Award». Живет с семьей возле Бостона.Рассказ опубликован в сборнике «Хаос на пороге».