Град разбитых надежд - [53]

Мимо с важным видом прошествовал пьянчуга Биф, на нем красовалась замызганная льняная рубаха и не менее замызганные штаны. Он шлепал грязными босыми ногами по свежим лужам с таким наслаждением, точно это он вызвал грозу. Он шел безбоязненно посреди улицы, крутя ручку пузатого вытянутого инструмента, из которого и лилась протяжная монотонная мелодия.

— Что это у него? — подивился Ли, присматриваясь.

— Колесная лира! — радостно гаркнул Биф, впервые ответив на едва слышные переговоры охотников. И это отчего-то напугало, будто стареющий безумец улавливал даже легкие шепоты. Джоэл потянулся к рукояти меча, вспоминая рассказ Грэма и Бима. Но вряд ли Вестник Змея мог принять форму человека, который нагло шатается целыми днями по одним и тем же улицам.

— И охота тебе в грозу с колесной лирой слоняться? — махнул ему Ли.

— А когда еще? — пожал плечами Биф и деловито двинулся дальше, вновь декламируя: — Чужою судьбой открою границы будущего.

— Да что с ним говорить.

«Он всего лишь наживка, — хотел бы добавить Джоэл, но усомнился: — А наживка ли? Или свидетель? Знает ли этого Бифа наш пекарь?» В последнее время сознание подкидывало невероятные версии событий. Не хватало фактов для четких теорий, поэтому возникали предположения разной степени фантастичности. Джоэл никогда не считал себя блестящим следователем. Он выполнял работу как честный трудяга, не более того. Но отчего-то многие верили в него, например, Грэм и Бим. И Джоэл уже ощущал груз вины за то, что до сих пор не продвинулся в расследовании. Возможно, в городе творилось нечто ужасное, а потеря времени лишь усугубляла проблему. Возможно, с Джолин творили нечто ужасное, а он уже три дня не ведал о ней ничего.

Словно в подтверждение его тревожных мыслей, небо раскололось от молнии, за которой тут же сумасшедшим оркестром грянул оглушительный рокот. Гроза повисла прямо над городом, но дождь только лениво накрапывал. Джоэл и Ли замотали головы шарфами, зная, что это все равно не поможет, когда накроет ливень.

Отбой еще не прозвучал со стороны черневших башен, но улицы уже совершенно опустели. И только два огонька охотников трепыхались во мраке, расчерчивая клетчатыми отблесками брусчатку. Царило безлюдье, и лишь следом за Бифом, немного отставая, проковылял одноногий нищий. Его костыль гулко простучал по мостовой.

— Подайте на пропитание, подайте, господа охотники!

Обездоленные нередко выходили прямо перед отбоем, зная, что у охотников всегда водятся деньги. Попрошайки, конечно, рисковали, потому что не все ночные стражи отличались щедрым и великодушным нравом. Но Джоэл безразлично пошарил в кармане и кинул в глиняную плошку монетку, недовольно подумав: «Нищих все больше. А у нас в городе кризиса официально нет. Есть новая экономическая реальность. Да… Мог позволить себе хлеб с маслом — хорошо. Потом не смог — это кризис. Если никогда не сможет — новая реальность. Вроде как и не было никогда масла. Только черствый хлеб».

И снова гром переплелся с мыслями, перекрывая команду «отбой», которая троекратным монотонным повторением разнеслась по Вермело. Спали под такую канонаду, наверное, только самые отважные. Повезло, что прошлые люди изобрели двести лет назад штуковины, которые ловили и уводили под землю молнии. Назвали почему-то громоотвод, хотя все давно знали, что давящий на барабанные перепонки звук ничуть не опасен. А вот яркая вспышка… Неотвратимая и быстрая, как обращение легендарного сомна из обычной тени. Джоэл вздрогнул, не представляя, как поступит, если именно в эту ночь вновь столкнется с Вестником Змея.

Они брели с Ли, точно две промокшие птицы, нахохлившись, втягивая голову в плечи. Под одеждой скапливалась омерзительная сырость. Несмотря на промозглую погоду, Ли тянуло на разговоры. Когда они добрались до юго-западной части Квартала Ткачей, он приподнял лампу, неуверенно читая название на полустертой табличке, прикрученной к кирпичной стене какого-то дома:

— Улица Энджа Делло. Кем он был?

— Погиб за короля, кажется. Говорят, его в плен взяли, пытали, а он ничего не рассказал, — ответил Джоэл, хотя его мало занимала история. Особенно в такую ночь, когда они оба шарахались от каждой тени, готовые немедленно выхватить мечи.

— А за какого короля сражался? И в какой войне? С кем воевали-то? — не унимался Ли. Опять он отвлекался от мрачных раздумий праздной болтовней.

— С соседним государством. Или… Не знаю, Ли. У историков в библиотеке спроси.

Джоэл, как и все новые жители Вермело, уже не помнил, за какого короля и с кем сражались в те времена. Все они уже забыли, как выглядел мир до пришествия Хаоса. Старые карты показывали расположение материков, но горожане изучали географию сети проспектов и улиц. А имена правителей ровным счетом ничего не значили в их новой жестокой реальности.

— Да… — протянул задумчиво Ли. — Вот так живешь, мечтаешь о чем-то. А потом приходится… м-мучиться и гибнуть вот так. И все. Может, улицу твоим именем назовут. Вот вроде и память. Только больше нет страны, за которую отдал жизнь.

— Вот не о чем тебе на дежурстве поговорить? Только о смерти? — проворчал Джоэл. — Пустая твоя башка. Пусть, пусть мокнет: может, отмоется от таких мыслей.