Град разбитых надежд - [200]

— Джолин… я… я случайно кое-что узнал, — сдавленно признался Джоэл. Джолин продолжала грустно отрешенно улыбаться, но ее небесного оттенка глаза с каждым словом меркли, как у задыхающегося, идущего ко дну. Она бесстрастно ответила, хотя держалась из последних сил:

— Полагаю, насчет моего хозяина.

— Возможно, я неправильно понял, — нелепо оправдывался Джоэл. Джолин тихо вздохнула, прижав сжатый кулак к сердцу:

— Вряд ли в тот раз можно было что-то неправильно понять. Вы же все сами видели.

— Что? — вздрогнул Джоэл.

— Я заметила вас в окне.

Оправдывались его самые худшие предположения. Трус, беглец, ханжа — так о нем следовало подумать в ту ночь. Подсмотрел, увидел все, что хотел, а потом отрекся. Как самый последний лицемер, поборник морали и нравственности.

От опасений, что кто-то донесет, Джолин и боялась сблизиться. Боялась, что ее выставят продажной девкой. Так часто случалось с несчастными девушками, затравленными своими хозяевами: они отвергали достойных женихов, не выдерживая своего позора, и тем самым загоняя себя в еще большую ловушку. Будто они были виноваты, будто им нравились дряблые телеса сластолюбивых стариков.

— Извините, я не хотел подглядывать, — невпопад пробормотал Джоэл.

— Нет… я… я была зла на вас. За то, за то, что вы не вмешались тогда!

Она подняла глаза. Они снова ожили, но наполнились слезами почти детской обиды. Ее каменное лицо исказилось, маска невозмутимости раскалывалась, рассыпаясь фарфоровыми осколками.

Она неуверенно подалась вперед, точно желая хотя бы дружеских объятий, хотя бы слабого касания. Да хоть какой-нибудь поддержки! А он сперва стоял бесчувственным истуканом, слишком пораженный этой переменой, но потом воскликнул:

— Да, я должен был!

Он перехватил Джолин за руку, которую она прижимала к сердцу. Кулак разжался, и Джоэл прильнул к покрытой мозолями и ожогами ладони, покрывая ее бессмысленными поцелуями. И плевать, что эта нежная, но раздавленная непосильной работой рука еще недавно вынужденно ласкала Зерефа Мара. Сколько раз ласкала, столько раз заставляли.

От этого пронзала ярость, как острый шип, растущий из сердца и стремящийся нанести единственный меткий удар, обрывающий жизнь гадкого пекаря. Но пока эта рука, эти тонкие длинные пальцы доверчиво проводили по небритой щеке Джоэла, убирая пряди волос с его лба. Джолин мгновение разглядывала его с небывалой нежностью и неземной тоской, а потом привычным стыдливым движением отшатнулась и опустила глаза.

— Нет, не должен. Пока рано, — сказала она.

— Почему рано? Зереф держит тебя силой! — возмутился Джоэл. Он взял с собой меч и теперь при первом же слове Джолин пустил бы его в ход, готовый изрубить всех обитателей пекарни, засевших в ней кровожадными пауками. Разве что пощадил бы маленького внука вероломных Маров.

— Он пекарь, а не сутенер. В самом деле, — фыркнула Джолин, но намного тише добавила: — Но… Этот человек… он неприятен мне.

Джоэл сдавил ее руку. И она приблизилась, опустив корзину на мостовую; потянулась к нему всем телом, всей сутью, и запечатлела на его сухих приоткрытых губах короткий поцелуй. А потом еще один, более долгий, на которой он уже ответил. В тот миг рассеялись все опасения, он больше не боялся себя. Он любил Джолин, и она отвечала взаимностью. Но их по-прежнему разделяли ловко расставленные сети чужих тайн и расследований Цитадели.

— Неприятен… Как же он мне неприятен! — почти навзрыд шептала Джолин, отвечая уже на третий поцелуй, а потом отстранилась, едва слышно добавляя: — Но выбора у меня пока нет. Нужны доказательства моей непричастности к его делам.

— Его уже за одно принуждение можно посадить, — прорычал Джоэл, все еще не отпуская Джолин. Он собирался забрать ее в это утро, увести с собой. Хотелось унести ее прочь с Королевской Улицы, даже если она намеревалась остаться и снова принести себя в жертву, отдав на растерзание чудовища, что хуже сомнов.

— Все намного серьезнее. Подождите с Ли еще немного, — неуверенно оправдывалась Джолин, стирая новые слезы, бегущие по бледным щекам. — Я постараюсь добыть улики и…

— Добывать улики — это наше дело, — твердо оборвал Джоэл, он и так слишком долго ждал. — Мы этим займемся! Обещаю! Джолин, не смей больше уступать пекарю! Если ты действительно на нашей стороне, если веришь мне, моим друзьям. Улики почти найдены. Да, я передаю тебе эту информацию. Если ты на нашей стороне, то не передашь это Зерефу Мару и не предупредишь заговорщиков.

Джолин воззрилась на него широко раскрытыми глазами, которые от выступившей влаги мерцали двумя далекими искрами, точно свет маяка, но не зеленый, а ярко-синий.

— Я… Я на твоей стороне, Джо, — ответила она. Просто, без громких обещаний и посулов, но именно в простоте крылась искренность. Джоэл больше не сомневался ни в Джолин, ни в себе. Вместо внутренних терзаний на них наваливалась жестокая реальность, полная тех же ядовитых змей, что ползают в потаенных закоулках мятущихся душ. И с ними предстояло сразиться. Пусть не с великим Змеем Хаоса, но с теми, кто следовал его асурскому закону жадности и бесчестья.

— Тогда мы готовы действовать.