Град разбитых надежд - [122]

— Садитесь, добрый господин, — приветливо помахал рукой возница, хватаясь за короткие оглобли двухколесной повозки, на которой блестели капельки дождя.

Небо над головой слоилось плоскими тучами и разлезалось на комковатые сгустки, как непропеченный пирог. Сквозь плотную завесу не просматривался ни Желтый Глаз, ни Красный, отчего время измерялось только часами на башнях. Порой создавалась иллюзия, что время давно уже остановилось и прошло уже не двести, а две тысячи лет после пришествия Хаоса. В себя приводили только практические знания относительно срока службы зданий и различных материалов — степень ветхости стен и крыш подсказывала, что они не простояли бы дольше двухсот лет. Многие уже едва держались даже в приличных кварталах, не говоря уж о трущобах. Все вокруг напитывали незримые частички медленного исчезновения, разложения. В тот день они кружились в воздухе хлопьями пепла.

Рикша случайно вдыхал его и заходился в мучительном кашле, отчего они несколько раз останавливались. Джоэл предположил, что парень либо уже успел надорвать легкие на нелегкой работе, либо подцепил простуду или что похуже. Колеса повозки дробно и нестройно стучали по брусчатке, несколько раз Джоэл спускался со своего места и помогал вытолкнуть их из рытвин и луж.

— Не стоит, добрый господин, — вздыхал виновато рикша.

— Почему так поехали? — не понимал Джоэл, удивляясь, что они избрали другой маршрут.

— Центральные улицы перекрыты. Гарнизон проверяет чей-то дом. Говорят, революционеров ловят. А вы что-нибудь про это знаете? — охотно поделился парень, только снова закашлялся.

«Знаю про дирижабль…» — хотел бы ответить Джоэл, но догадался, что рикша либо не поймет, либо сочтет пассажира полоумным, поэтому он только с участием вручил вознице золотой со словами:

— Иди-ка ты домой. Развесь усиленные Ловцы Снов на всякий случай. И отдохни после отбоя.

— Усиленные? Да я не болен, это так… — обиженно буркнул рикша. — А как же вы?

— А я отсюда дойду пешком.

— Но там кордоны! Квартал Ткачей оцеплен весь! — все еще не узнавал охотника без меча рикша. Цитадель не обязывала опытных воинов носить единую форму, ограничивалась рекомендациями в выборе оттенков. Охотников безошибочно узнавали по длинным мечам и удостоверениям. Но маленькая табличка лежала пристегнутой к внутреннем карману плаща, а меч оказался навечно утрачен. Джоэл ощущал его потерю, будто лишился, как минимум, пальца на правой руке, если не всей кисти.

— Я дойду, не переживай. Меня пропустят!

— Да вы охотник! — только догадался недалекий парнишка, застыв возле своего экипажа.

Джоэл решил возвращаться через Квартал Ткачей: так он срезал путь, но на самом деле надеялся еще раз как будто случайно повидаться с Джолин. «И дернуло же меня в такое время кинуться куда-то на другой конец города. Зачем, спрашивается? — сокрушался Джоэл. — Чтобы узнать про дирижабль? А что если «смерть смотрит на тебя сквозь закрытые веки» — это пароль революционеров? Я уже ни в чем не уверен. И уже опаздываю. Ладно, если Уман спросит, где был, скажу, что проверял важную свидетельницу по делу Легендарного Сомна. Надеюсь, меня не сделают самого свидетелем. Если меня отстранят от расследования, впору посылать все к Хаосу и сбегать в стригали».

Вокруг встревоженные горожане обсуждали пережитые и грядущие потрясения. Все чувствовали, что первое выступление бунтовщиков это еще не конец. Джоэл надеялся, что хотя бы не начало чего-то более страшного, чем недавно произошедшее.

— Ты слышал…

— Да-да, а я видел плакаты…

— Плакаты? Оружие…

Шахтеры и военные сновали по улицам, а разрозненные слова вперемешку с неразборчивой бранью марали воздух липким привкусом дыма. Грязные стены слоились новой копотью. Откуда-то доносился плач, откуда-то — крики. Джоэл плыл в душной дымке чужих печалей, сливаясь с ними, но не пропуская в душу. Он вновь судорожно стремился только к Королевской Улице.

Пекарня осталась на месте, никуда не делась, не растворилась сном. Еще недавно он видел Джолин, а значит, и ее земляника, и ее поцелуй не примерещились ему в лихорадочных метаниях. Если он вообще выходил из стен психушки. Встреча с Каменным Вороном из снов, с этим странным бродягой, искалеченным непонятными укусами — зубов Змея — лишь добавляла нереальности всему происходящему.

Частички дыма набивались в ноздри, но обоняние еще накануне притупил пожар в трущобах, слух еще не восстановился после гула выстрелов и взрывов. Все внешние проявления реальности отделялись мутной пеленой, и Джоэл с каждым мигом терял концентрацию. Он ненавидел такое состояние, поэтому упрямо двигался вперед, считая шаги.

Снова показалась пекарня — будто вечность прошла. В окнах еще не горел свет: несмотря на пасмурную погоду, сумерки не сгустились. Зато из трубы уже вполне мирно струился дымок, и только немного закопченная рама чердачного оконца напоминала о пожаре.

Джоэл остановился на Королевской Улице, не зная, что предпринять. После нескольких минут сбивчивого замешательства он наткнулся взглядом на лестницу, ведущую на крыши. Ее не убирали днем, как и мостки охотников: ими при надобности пользовалась дневная стража. Джоэл счел, что никто из солдат не помешает ему при наличии удостоверения, но на всякий случай огляделся по сторонам. Удостоверение не щит, чтобы им везде прикрываться, да и от лишних подозрений Зерефа Мара не спасло бы.