Грач - птица весенняя - [5]

Рыжий обвел всех взглядом и спросил:

— Все видели? Он вздрогнул. Значит, он сознался.

— Безусловно, — подтвердили кругом.

Василий усмехнулся тихо. Он знал, что делал. Но сейчас же он принял нарочно самый беззаботный вид, словно не понимая, в чем дело.

— Ну, почему вы так переполошились? Что же, если инспектор? Почему вы говорите «сознался»? Разве инспектором быть — преступление?

— Ну конечно! — возмущенно воскликнул рыжий, и сбившиеся кругом гимназистики подтвердили тотчас же на разные голоса:

— Конечно же, преступление! Вы, наверно, не были в гимназии. А то бы вы не спрашивали, что такое инспектор.

— Инспектор — это хуже учителя даже!

— И даже хуже директора, потому что директор редко когда ходит сам, он в кабинете, а инспектор всегда — всюду.

Круглощекий, румяный перебил:

— Ну, это — какой директор. Наш, наоборот, всегда…

— Погоди, — остановил рыжий. — Нам надо о другом. Раз уж нам попался инспектор, надо сыграть с ним какую-нибудь штуку. Обязательно!

— Две, — хладнокровно сказал Василий. — Сначала вы, потом я. Я свой фокус уже придумал.

— Вот нам и отдайте, — попросил белобрысый. — Вы, наверное, очень хорошо придумали. А самому вам зачем? Вам не все равно, что инспектор? Вы же не были в гимназии.

— Еще как был! — Василий просвистел протяжно. — И еще как зубрил! И закон божий, и греческий, и латынь…

— Предлоги с винительным? — взвизгнул тоненьким голоском кто-то из заднего ряда.

И Василий тотчас же отозвался:

Ante, apud, ad, adversus,

Circum, circa, citra, cis,

Erga, contra, inter, extra.

Infra, intra, juxta, ob…

Он перевел дух. Гимназисты слушали в немом восторге.

Penes, pons, post, praeter,

Prope, propter, per, secundum…

Вагон гудел, слов не было слышно. Ну ясно же, свой! По грамматике Ходобая, латинской, так и чешет…

Хлопнула дверь в коридоре с площадки. И голос, начальственный и гулкий:

— Ваш-ши билеты.

— Контроль!

Мальчики стали шарить по карманам: железнодорожный билет — это ж такая штука… обязательно куда-нибудь засунется. И уж если где-нибудь есть прореха в кармане — провалится обязательно. А начальственный голос, контролерский, уже в соседнем купе:

— Ваш-ши билеты, господа.

Василий поманил таинственно пальцем рыжего. Мальчик нагнулся к нему. Василий зашептал:

— Слушай, Соколиный Глаз… Если ты пройдешь влево от нашей пещеры, по просеке, ты найдешь логово бледнолицей собаки… Но сможешь ли ты подойти, чтобы он не заметил?

— Когда команчи выходят на тропинку войны, — быстро и гордо сказал мальчик и выпрямился, — презренный враг видит их в ту только минуту, когда томагавк дробит ему череп.

— Иди, — кивнул Василий, — И, когда будет проверка, проследи, до какой станции у него билет.

Рыжий втянул голову в плечи и выскользнул из купе. Контролер, в форменной железнодорожной фуражке и штатском холодном, потертом пальто, уже щелкал щипцами на пороге, пробивая картонные билеты:

— Вильна… Вильна… Вильна…

Контроль прошел. И почти тотчас вернулся рыжий, Он был взволнован и даже бледен. Он дал мальчикам, стоявшим около Василия, знак отойти и прошептал ему на ухо:

— Он никуда не едет.

Василий удивился искренне:

— То есть как «никуда»? Поезд же идет…

— Поезд идет, а он — нет. То есть это не считается! — громко уже воскликнул мальчик, явно возмущаясь несообразительностью собеседника. — Он сидит, а билета у него нет никуда. Он показал кондуктору…

Василий остановил его движением руки:

— Книжечку, маленькую, в рыжем переплетике. В ней фотография, с печатью…

Глаза рыжего выразили снова бесконечное уважение.

— Вы опять… не глядя…

Василий, смеясь, обнял мальчика за плечи:

— Значит — никуда? Если человек едет без билета, то это не считается? Верно. Мне стыдно, что сразу мне не пришло в голову. Он доедет с нами до Вильны — я тебе открою его тайну.

— А вы… тоже до Вильны?

— Тоже.

— В цирк?.. — пропищал, подсунувшись, маленький и чернявый, тот самый, что крикнул о предлогах с винительным.

Рыжий сдвинул брови сердито:

— Молчи, дурак!

Он посмотрел, скосив глаз, на Василия. Было ясно: мальчик почему-то подумал, что Василий обидится. Но Василий не обиделся. Он похлопал по плечу вихрастого:

— Ну, собирай военный совет, «вождь». До Вильны не так далеко: надо ж успеть придумать. А пока я послушаю, как вы с инспектором воюете…

Глава VI САМОЕ НАСТОЯЩЕЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ

— Можно было бы рассказать, — задумчиво сказал рыжий. — Ведь с инспектором, с директором, с учителями у нас война каждый день, ни на один час не перестает… Но вы же сами знаете, если были в гимназии. Ведь всюду так, всюду одинаково…

Белобрысый вздохнул и понурился:

— И одинаково ничего не выходит: что ни делай, все остается по-старому.

— А что вы делали? — спросил Василий.

— Разное, — отозвались мальчики из всех углов. — Но вы лучше расскажите о себе: как у вас в гимназии было?

— Я?.. — Василий задумался на минуту. — Я не в счет.

Мальчики насторожились.

— Почему?

— Потому что я совсем по-другому воевал со своими учителями. Конечно, и у нас было, как у вас теперь. Исключения ж и у вас есть… и, пожалуй, не так мало? — Он усмехнулся. — Много есть имен на is!.. Так вот, я подумал, крепко подумал: почему, собственно, это так?

Гимназисты притихли совсем. Они прижались плечами. И голос, чуть слышный: