— Хреново, — грустно резюмировала Светка не вполне характерным для себя словом. — Господи, за что нам это? Мы же добрые, зачем нас испытывать на вшивость? Вот скажи мне, Миша, кого мы в этом мире обидели, кому дорогу перешли, за что на нас всё это падает с неба?
При последних словах я инстинктивно кинул взгляд вверх и поёжился, вспомнив ужас, охвативший меня сразу после падения кирпича.
— Много кому, — неохотно признался я. — Конкуренты не дремлют. Услуга уже востребована, рынок создан, клиент готов, настала пора убрать лишних. Нам этим заниматься некогда, да мы и не будем, потому что добрые. А они будут, потому что хотят денег, денег и ещё раз денег. И доброты в них ноль!
равный среди равных, никто. И это очень важно, почувствовать себя песчинкой на огромном пляже, каплей в океане, листочком в лесу. Поэтому с утра мне можно неспешно идти в офис, даже при огромной очереди, уже ждущей моего появления. Почти бог, но, скорее, раб чужих желаний.
Мне разрешалось ещё немного поваляться на диване, а потом неспешно пошагать в офис. Утренний променад – лучшее средство для плавного пробуждения и настроя на работу. Ты один в потоке людей, спешащих на работу.
Никто тебя не окликает, никому ты не нужен, безликий, .
В это утро воздух был особенно свеж и чист, ночная гроза промыла его до кристальной прозрачности и насытила озоном. Я с удовольствием дышал полной грудью, наслаждаясь каждым вдохом. Главное в такие моменты не столкнуться с кем-нибудь или не споткнуться обо что-то.
— Чо, доктор, вот и встретились снова! — услышал я до боли знакомый голос.
Обернувшись, ещё не веря ушам, увидел недавно поверженного гопника — он и его компашка быстро окружили меня, явно намереваясь отомстить за недавнее унижение их главаря.
Даже не думая, черпнул энергию из барьера и кинул её щедрым веером в окруживших меня отморозков. Никакого эффекта!
— Что, Михаил Григорьевич, не получается?
Господи, и этот здесь? Панкрат? Скорее всего, они сговорились и заранее подготовились — Панкрат каким-то образом блокировал мои способности, а гопникам предоставлялась возможность тупо замесить меня кулаками, ногами и обрезками арматуры, наличие которых они не скрывали. Каждый получал своё, а мне предлагали по-быстрому перейти в мир тех, с кем я так успешно разговаривал.
В такой ситуации выражение «хреново» не совсем точно отражает масштаб проблемы. Делать нечего, будем отбиваться, чем бог послал. В конце концов, зря я, что ли, ходил два месяца в карате в третьем классе? Давно, правда, но мастерство не пропьёшь! Ха! Ча! Я встал в стойку, чем сильно рассмешил пацанов. В животе стало совсем противно, не хотелось помирать вот так бесславно от рук каких-то ублюдков в такой день, но вариантов, похоже, не предвиделось.
— Это что тут происходит? — услышал я знакомый голос.
С противоположной стороны улицы к нам спешил Николай, одетый не в форму, а в обычный спортивный костюм. Это и подвело гопников, принявших его за борзого прохожего, которого нужно проучить по-быстрому.
— Чо, парниша, жить надоело? Хиляй мимо, пока цел! Ты чо, не понял, убогий?
Николай не стал ввязываться в разговоры, с ходу ударив первого набежавшего ребром ботинка под коленную чашечку, а второму всадив кулак в кадык. Третий, заскулив, упал и свернулся калачиком от жёсткого удара ногой в солнечное сплетение. Остальные отпрянули назад, смелые лишь против беззащитных.
Панкрат, решивший поддержать отморозков, отвлёкся от меня, начал что-то бормотать под нос, намереваясь, по всей видимости, применить какое-то быстродействующее заклинание. Это стало его роковой ошибкой, я оказался на свободе и тотчас же запустил в него самый мощный заряд энергии, какой смог собрать за это краткое мгновение.
Хлоп, Панкрат почувствовал удар, но устоял. Попятился, выстраивая уже защиту, а не нападение, помня, что я могу с ним сделать, дай мне возможность. А затем и вовсе позорно сбежал, оставив подельников на произвол судьбы.
— Спасибо, Коля, — я благодарно пожал его мужественную руку. — А теперь не мешай, я тут разберусь с подонками по-своему.
Уложить их мордами в асфальт и заставить прочувствовать все муки ада теперь было достаточно легко. Энергия лилась потоком из барьера, выстреливая остро жалящими иглами в катающихся и визжащих от боли хулиганов. Но мне их было не жалко — пусть на себе прочувствуют всё то, чем они щедро одаряли окружающих. Я бы их точно убил, слепая ярость переполняла меня, отключая всякое чувство жалости. Но в какой-то момент что-то ударило меня в голову. С тылу подобрались, сволочи — мелькнула прощальная догадка.
