Я кивнул, понимая, что выгляжу глупо в его глазах.
— Мне бы с человечком кое-что перетереть. Сделаешь? Фотку покажу, погоняло назову, что надо скажу, ты только дай парой слов перекинуться. Ага?
— Он давно умер? — стараясь усмирить внутреннее беспокойство, для порядка спросил я.
— Умер? Не знаю. Может, и не умер вовсе. Если живой, то не сделаешь ничего?
— Нет. Пока живой никак. Я только с теми, ну, которые, того. умерли. Специфика.
— А ты попробуй, вдруг, да помер, сучара! — мужчина хищно скривил губу. — Знал бы прикуп, жил бы в Сочи, а я его пожалел, отпустил. Зря, как теперь выходит. Значит, так, смотри сюда, но сильно не вникай — тут фото в разных видах, тут погоняло и фамилия начальная. Давай, парень, давай, дело важное!
Куда подевались многодневные тренировки и Светкина психологическая подготовка с установкой на стрессоустойчивость? Вот опять, столкнулся с изнанкой жизни, и снова знакомое состояние — бледная немочь. Дверь далеко, не убежать, не спрятаться, делай, что сказано, Миша, авось пронесёт!
С контрагентом была некая странность. Не то, чтобы я его не видел, но он постоянно исчезал из виду, никак не получалось схватить его за руку. И не жаждал он встречи со мной, а совсем наоборот — прятался за прочими, пригибался, упирался в них, чтобы не проскочить в первый ряд. Я «тянул» его изо всех сил, то ослабляя силу притяжения, то резко дёргая, словно подсекал рыбу. Наконец, мне удалось вцепиться в него.
— Руку, — прохрипел я мужику, чувствуя, что надолго моих сил не хватит.
Тот без слов, словно только и ждал этого, жёстко защемил мою ладонь, разве что не ломая мне пальцы.
— Больно ведь, блин! Не нужно так жать! — взвизгнул я. — Мне достаточно простое касание, чёрт бы вас подрал с вашим Клещом. Один хватается, другой вырывается, — ворчал я, налаживая прочный контакт в ожидании волшебного момента соединения.
Но не тут-то было. Нечто невообразимо мощное тащило моего покойного контрагента обратно, буквально отрывая мне руку, ещё чуть-чуть и он уйдёт. В голове звучали какие-то странные обрывки фраз «разряд, ещё разряд, адреналин в сердце, да не кубик, колите сразу три, все, отмучился». В тот же момент противоток исчез. Похоже, пациент был между жизнью и смертью. Кто знает, рассуждал я уже потом, не я ли в стремлении удержать контакт, заставил его умереть? Хотя, с точки зрения живых, туда ему и дорога — большой подонок был при жизни, но от всех обвинений умудрился отвертеться. Теперь точка.
— Задавайте вопросы, у вас мало времени.
— А ты это, не можешь уши закрыть? Нет? Ага, понятно! Но ты понял, если что, в общем, я предупредил.
Следи за базаром, парень, чтобы потом лишнего не сболтнуть!
Чего здесь не понять? Достаточно внятно предупредили, что ничего хорошего впереди не будет, но и отказываться поздно. Хотел денег — получи!
— Клещ, где камушки, братан? Тебе уже всё равно, а пацаны реально не поняли, как ты мог ссучиться? Неужто, хочешь, чтобы мы к твоей Нинке и пацану её в гости заглянули? Ты это, не бери на себя лишнего — где камушки, Клещ?
Сказать, что я испугался, значит, ничего не сказать. Меня охватил ужас от осознания, что стал свидетелем преступной сделки, после которой меня вполне могут отправить к тем, с кем я столь охотно общаюсь. И сбежать не получится, пришьют на месте, выпотрошат, заставят всё узнать у Клеща. Если буду говорить, что он молчит, лучше мне не станет. Ситуация патовая, точнее, сильно минусовая. Вот зачем я в это сунулся? Денег и славы захотелось? А зачем они тебе мёртвому и холодному?
— Да ты не гоношись, Клещ, никого не обидим, Нинке с пацаном долю малую откинем, нам не в падлу. Ты только хорошенько подумай, прежде чем снова ныкаться, у нас ведь теперь есть способ до тебя дотянуться, я прав, парень?
Я лишь моргнул глазами в знак согласия, стараясь удержать контакт до полного признания Клеща. Молчанка затянулась.
— Ты, эта, парень, можешь его как-нибудь подопнуть? Я понимаю, он уже дохлый, ему терять нечего, неужто Нинки не жалко? Или хочет, чтоб она к нему тоже птичкой порхнула? Так ты, эта, Клещ, подумай, сразу она умрёт или помучается? А пацан её? Его ведь на её глазах сперва, а потом уже с ней будем миловаться, пока не помрёт. Думаешь, она тебе на шею кинется после этого? Ты, эта, подумай, Клещ! Я могу завтра подойти, время терпит, но немного! Завтра не ответишь, прощай Нинка с пацаном. Так что делать будем, Клещ?
Клещ уже не пытался спрятаться или вырваться. По выражению его лица чувствовалось, он перебирает массу вариантов решения проблемы, но ни один из них его не устраивает. Вот зачем ему после смерти те камушки? И не дурак же он отдавать их той самой Нинке, понимает, к ней первой придут, если что. Спрятаны где-то они в надёжном месте и хотелось Клещу превратить их в красивую жизнь, но вышло всё по-другому. И не заметно, чтобы беспокоила его судьба Нинки с пацаном, ни разу даже не напрягся, когда этот самый Степан Егорович про них говорил, по барабану ему, что с ними будет.
— Камушки, Седой, я по разным местам заныкал на всякий случай. Так что будем договариваться по шагам. Я тебя знаю, ты меня знаешь, поэтому подстраховаться никогда не вредно.
