Говорят, зима холодная будет - [2]

— Хорошо, — выпуская дым, сказал он.

Он нанизал все грибы разом на палочку и поднес к огню. Спустя минуту грибы зашипели, а спустя еще одну почернели и сжались.

— Ну, Матвей, табак, считай, отработал. — сказал он и съел все пять разом.

После еды и земля теплее стала и огонь ярче. Так, сытый и довольный, он прилег возле костра и задремал.

3

Сквозь приятную, теплую пелену проступило какое-то зудящее, колючее чувство. Хотелось перевернуться на другой бок, но тело не хотело шевелиться. И что это, все-таки, так кололо правую руку?

Семен приподнял голову. Под боком у него лежала девушка. Голова ее покоилась на его руке, и, судя по самому безмятежному лицу, вполне заменяла мягкую подушку. Она по-хозяйски закинула на его грудь ручку, а ножку положила на бедро.

Семен так и замер.

На незнакомке не было одежды. В свете догорающего костра кожа ее казалась изумрудной. Изгибы тела, до того аккуратные и правильные, еще сильнее убедили его в том, что это лишь продолжение сна.

Он опустил голову на землю и закрыл глаза. Что-то не давало ему покоя. Никогда прежде таких живых снов он не видел. И еще этот камешек, так сильно давил в затылок.

— Да я же не сплю! — крикнул он.

Сбросив изумрудную незнакомку, он подскочил с места и побежал к телеге, где оставил топор.

— Ну-ка, тварь! — крикнул он, махнув топором. — Околдовать меня решила?

Никто ему не ответил. Возле костра и на крыльце никого не было.

— Ах, ты решила спрятаться?

Он забежал в дом с топором наперевес, но и там оказалось пусто.

Озираясь по сторонам, он прошел вдоль крыльца. Никого вокруг. Только сова прокричала вдалеке. Он осмотрел то место, где уснул, и нашел только свои следы.

— Фу, ты, — вздохнул он и сел на крыльцо. — Все-таки померещилось.

— Привет, — донеслось откуда-то из темноты.

— Так ты мне не привиделась?! — крикнул Семен. — Чего ты хочешь от меня? Сожрать хотела?!

— Нет, — донеслось из-за деревьев.

Голос был совсем девичий.

— Так чего ты хочешь, тварь лесная?

— Согреться.

— Чего? Согреться? Ты мерзнуть умеешь?

— Умею. Ветра ночью холодные.

— Найди себе другой костер, или сама разведи!

— Сама я не умею, и других костров нет нигде. Можно к твоему?

— Нельзя, сказал! — помахал Семен топором. — Иди отсюда.

— Я дам тебе еды.

— Не нужна мне твоя еда!

Тут из темноты к крыльцу прикатилось яблочко. Красное, спелое — не родня тому зеленому и мелкому, что он привез с собой.

— Отравить меня хочешь? Не выйдет! — он пнул яблоко обратно в темноту.

— Нет. Хочу согреться.

Яблочко выкатилось как новое.

— Разве ты не голоден?

— Не твое дело, тварь лесная!

Яблоко улетело куда-то за домик.

— Попробуй. Оно вкусное, — сказала девушка и яблоко вновь покатилось к крыльцу.

Семен разрубил его топором и выкинул половинки в разные стороны.

В темноте засверкали два золотых глаза. Девушка подошла чуть ближе к костру. Она протянула руки к свету. В каждой руке лежало по половинке яблока.

— Я возьму одну половину, чтобы ты не боялся, — сказала она и кинула ему вторую.

Семен поймал, но есть не спешил.

— Ну и что? Хочешь, сказать, что ты там ешь вторую половину?

— Да.

— Выйди на свет, чтобы я видел.

Девушка шагнула вперед. Семену не показалось, она была нагая. Ростом ему по шею, аккуратно сложенная, с упругой грудью, едва прикрытой каштановыми волосами, стройными ножками, она, казалось, нисколько не смущалась своей наготы. Она ее вовсе не замечала.

— Так тебе потому и холодно, что ты голая ходишь. Оделась бы!

— Мы не носим одежд.

— Потому и мерзнете.

— Когда нам холодно, мы греем друг друга.

— Тебе что, греться не об кого стало? — посмеялся Семен.

— Да…

Ему отчего-то стало стыдно за свой смешок.

— Ладно, подходи. Грейся, — сказал он и надкусил яблоко.

4

Девушка сидела возле догорающего костра. Она пододвинулась так близко, как только позволяло пламя. У людей бы считалось нескромным то, как она сидела: раздвинув ноги, откинувшись назад, оголив грудь. Но незнакомка нисколько не стеснялась своего тела. Скорее наоборот. Она убрала волосы, что до того спадали ей на грудь, то ли для того, чтобы тепло лучше доходило, то ли для того, чтобы Семен мог получше разглядеть ее.

Лесоруб все также сидел на крыльце с яблоком в одной руке, топором — в другой. Сначала он тайком поглядывал на девушку, будто бы даже смущаясь, но, когда понял, что ее не беспокоит его внимание, уставился открыто.

— Человек, — позвала она.

— А? Чего?

— Я спросила, можешь ли ты сделать больше огня?

— Хм. Могу. А ты мне дашь еще одно яблоко?

— Если хочешь.

— Нет. Не нужно мне яблоко, — сказал он и пошел за ветками, прихватив с собой топор.

Миг спустя костер вспыхнул с новой силой. Высоко поднималось пламя. Золотые глаза девушки засверкали, вторя искрам. Она будто бы улыбнулась.

— Что, так лучше?

— Тепло, — довольно сказала она.

— Ну, грейся.

Девушка потянулась и совсем по-людски вздрогнула, когда по спине ее пробежал ветер. Она повернулась к костру и Семену спиной, и изогнулась, словно кошка.

Яблоко выпало изо рта лесоруба и покатилось по крыльцу.

Девушка обернулась.

— Не цените вы дары земли.

— Угу, — только и нашел, что сказать Семен.

— Тебе не холодно на крыльце? Можешь подойти, я не укушу.

— Да нет… Я… Мне и тут…