Говорящий сверток - [39]

– Кажется, мужской голос звал меня на выручку? – спросила она низким хрипловатым голосом, так быстро хлопая ресницами, что Пенелопа испугалась – не отвалятся ли они. – Мужчина голубой крови и древнего рода взывал о помощи?

– Нет, – сказал Попугай, – это был я. Здравствуй, Деззи.

– Ах, это ты, Попугай, – холодно протянула Дездемона. – Просто потрясно тебя видеть. Промежду прочим, я бы попросила не обращаться ко мне с такой вульгарной грубой кличкой. Мое имя тебе известно, и, сделай одолжение, называй меня только так.

– Слушаюсь! – отозвался Попугай. – Позвольте мне представить вас: Пенелопа, Питер, Саймон – мисс Дездемона Уильямсон Смит-Смит-Браун, старшая русалка.

Русалка оперлась своими полными руками о борт, отчего лодка накренилась угрожающим образом, и любезно пожала руку каждому по очереди.

– Исключительно рада познакомиться. – Дездемона захлопала ресницами. – Мальчики – красавцы, и девочка просто картинка. Хвостов, конечно, нет, но не огорчайтесь, вы тут не виноваты. У вас, наверно, жутко знатная родня, всякие там герцоги, герцогини и лорды? По вас сразу скажешь, что аристократы, и только.

– Н-нет, не думаю, – ответила Пенелопа.

– А я вот уверена. Стоит только поискать, и запросто откопаешь какого-нибудь лорда. Возьмите, к примеру, меня – сразу видно, что я из благородной семьи, верно? Просто этим не хочется тыкать всем в нос, а то еще подумают, что задаешься. Главное – уметь себя держать. Люди по аристократическим манерам всегда поймут, что ты… В общем, на голову выше остальных.

– Вот именно. – Пенелопа еле сдержала улыбку.

– У меня вся семья с благородными связями, с обеих сторон. Одной из моих теток, жене моего дяди, помахал рукой – кто бы вы думали? – Христофор Колумб. А одна кузина сестры дяди моего отца, говорят, много лет получала письма от самого лорда Нельсона, да такие, говорят, нежные!

– Послушай, Деззи, – нетерпеливо прервал ее Попугай. – Может быть, оставим твои семейные предания до другого раза?

– Мой милый Попугай, – с достоинством отозвалась Дездемона, – извини, что я тебе докучаю. Мне крайне редко выпадает случай побеседовать с людьми культурными и утонченными. Им, я уверена, интересно послушать, а если и неинтересно, то они так хорошо воспитаны, что виду не покажут. Не то что ты – ведешь себя, как простой мужлан.

– Да нет, я совсем не прочь послушать про твою родню, – весело сказал Попугай. – Но просто сейчас мы страшно спешим, а водоросли нас и так задержали. Что, если бы ты кликнула своих подружек и вы бы прорубили нам дорогу, а заодно и подтолкнули лодку? Дело идет о жизни и смерти, сестренка, а то мы не стали бы тебя беспокоить.

– Хорошо, – согласилась Дездемона, – раз у вас такая крайность, я, конечно, спрошу молодых леди, не поспособствуют ли они вам в вашем бедственном положении. Но все-таки мне было бы приятнее, если бы ты звал меня честь по чести моим настоящим именем, а не с такой противной фамильярностью. Нам, русалкам, наше доброе имя дорого. А люди могут подумать, будто мы с тобой на более дружеской ноге, чем на самом деле.

– Хорошо, мисс Уильямсон Смит-Смит-Браун, – с заметным раздражением сказал Попугай. – Все, что вам будет угодно, только выручай нас.

– До чего тут некоторые дурно воспитаны, – понизив голос, сказала Дездемона Пенелопе. – Не то что мы с вами.

Она одарила Питера и Саймона обольстительной улыбкой, помахала толстой рукой и погрузилась в заросли водорослей без малейшего всплеска.

– Проклятие, как мы задержались! – Попугай нервно выхватил из-под крыла часы и посмотрел на них. – Мы опаздываем на несколько часов. Нам придется здорово поработать веслами, когда мы наконец отсюда выберемся.

Вскоре появилась Дездемона, а с ней восемь русалок приблизительно одного с ней возраста и комплекции. У одних волосы были желтые, как у Дездемоны, у других алые, а у некоторых выкрашены в ярко-синий цвет.

– Молодые леди, – произнесла Дездемона своим низким хриплым голосом, – я знаю, вы согласитесь со мной, что для нас большая честь принимать у себя особ, чье происхождение не уступает нашему. Я уверена, что смело могу от нашего общего имени сказать «добро пожаловать» образованной и благородной леди Пенелопе и ее кузенам – лордам и все такое.

– Эй, – подал вдруг голос Этельред, – а про меня-то когда скажете?

– Про тебя? А что про тебя сказать?

– Я – польский граф, вот кто я такой, – заявил Этельред, – и происхожу из старинной и знатной породы графов, вот как.

– Ты? – удивилась Дездемона. – Что-то ты не слишком похож на графа.

– В том-то и штука, что нет, – сказал Этельред. – Меня подменили в колыбельке, понятно?

– Восхитительно, просто восхитительно, – с сомнением в голосе проговорила Дездемона. – Ты потом должен мне все рассказать по порядку. А сейчас, мои юные барышни, давайте спасать наш благородный груз. Так, все вместе: раз-два, взяли!

Обнаружив большое проворство, какого трудно было ожидать от дам с такими пышными фигурами, русалки принялись серпами расчищать проход среди водорослей. Сама же Дездемона подплыла к корме, уперлась в нее своими могучими руками, и, направляя лодку вперед движениями хвоста, приготовилась всласть поболтать.