Говорящий холст - [3]

А рядом со Спартаком сидел его друг Остап, маленький, верткий. Он не дослужился до сержантского звания из-за озорной своей сущности и несметного числа нарядов, выполнявшихся им вне очереди.

- Эх, траншеекопатель зря не взяли! Клёвое бы дело было! - вертелся на идущей вдоль фюзеляжа скамье Остап. - Я бы подсуетился и на парашюте его спустил прямо хоть в очко нужника.

- Твой канавокопатель от слова "копаться" происходит. А нам время дорого, - степенно возразил Спартак.

- Так и я про брызги! Канаву бы пропахать! Или на худой конец - полосу. Испокон веков так делали. А тут без всякой техники летим. Вроде нагишом.

- Хватит тебе в зебры играть.

- А что? Они вроде нас - полосатые! Правда, полосы у них под прутики растущие, а у нас - под морские волны.

- Так то у моряков!

- А у нас вроде от тайги! - и Остап кивнул на иллюминатор. - Мо-оре! Как в песне!

И он запел про крыло самолета и зеленое море тайги.

Ребята подхватили.

А в переднем салоне самолета спор шел на несравненно более высоком уровне.

Знаменитый лесовед профессор Знатьев, огромный, заросший полуседой бородой, с буйными глазами навыкате, стучал по столику тяжеленным кулачищем:

- Продолжаю утверждать, генерал Хренов, что задуманный вами эксперимент авантюра! Вы легкомысленно пренебрегаете Великим Опытом! Вот так.

Молодой генерал-майор инженерных войск, невысокий, голубоглазый, по сравнению со своим свирепым собеседником казался сжавшимся в комочек.

- Позвольте уточнить, - спокойно возразил он. - Под Великим Опытом вы имеете в виду традиционные методы тушения лесных пожаров?

- Да, да, да! Традиционные, то есть многократно проверенные удачным применением. Оправдавшие себя! Таковы противопожарные просеки, канавы, схожие с вашими противотанковыми рвами, наконец, встречные пожары, не оставляющие огненному валу древесины для возгорания. Бесспорно, для этого требуется труд тысяч и тысяч людей. Но потому мы и обратились к вам, военным, располагающим людскими резервами, что не ради проведения вами в горящей тайге сомнительных фокусов. Руководя таким обреченным делом, вы, дорогой мой генерал, лишь скомпрометируете славное имя Героя Великой Отечественной войны генерал-полковника Хренова, взломавшего своими инженерными войсками линию Маннергейма, сорвав тем последующие попытки захвата немцами Ленинграда с Карельского перешейка. Мы в блокаду вашего деда ой как вспоминали!

- Аркадий Федорович мне дед лишь по военной специальности, к сожалению. Кстати, всегда славился новаторством.

- И Великим Опытом.

- Позвольте тогда уточнить это понятие с помощью одного сонета.

- Сонета? Так их о любви пишут!

- Не только. Эта форма вмещает любую мысль.

- Извольте, читайте. Генерал и стихи! В первый раз слышу!

Молодой генерал чуть заметно улыбнулся и прочел:

Сверкнет порой находка века,

Как в черном небе метеор.

Но редко славят человека.

Слышней, увы, сомнений хор.

"Жрецы науки" осторожны,

"Великий Опыт" - их глаза:

"Открыть такое невозможно!

Немыслима зимой гроза!"

Запретов сети, что сплетает

Преградою "науки знать",

Тому, кто сам изобретает,

Эйнштейн советовал не знать.

Наука к Истине ведет,

Но движется "спиной вперед"!

- Ну, знаете ли! Я усматриваю в этом переход на личности! Извольте иметь в виду, что моя фамилия происходит не от чьей-то "знатности", а от древнего русского слова "знатье"! Я из лесников вышел. По-настоящему меня и звать-то "Знатьев"!

- Что вы, профессор! Я имел в виду науку! И вполне уважительно! Разве прогресс возможен без взгляда назад?

- Так отчего вы бросаетесь в атаку без оглядки?

- Атакующему оглядываться не положено, коль скоро приказ об атаке отдан. Но вам, Иван Степанович, оглянуться будет естественно, когда вернетесь с самолетами на базу.

- Да вы что, генерал! Думаете, я полетел с вами слушать генеральские сонеты над тайгой? Дудки! Я спрыгну вместе с вами и вашими ребятами, чтобы посмотреть провал вашей затеи. И успеть принять действенные меры через филиал Академии наук. Рация у вас будет?

- Обязательно спустим на парашюте. А вы, профессор, позвольте уточнить, с парашютом прыгали?

- Не приходилось.

- Так ведь нужны тренировки.

- А зачем? Ведь во время первой тренировки мне бы пришлось прыгать в первый раз? Так я лучше впервые спрыгну по делу, чем без дела, а лишь в предвидении его.

- Тогда наденете парашют с автоматикой. А то занесет невесть куда. Падать будете, как и все десантники, в затяжном прыжке. Эхолот даст команду на заданной высоте. Парашют раскроется сам собой. Вот только, может быть, с дерева придется слезать. Сумеете?

- Я, молодой человек, уже сказал вам, что из лесников вышел. Лес люблю и знаю не только снизу. Мальчишкой гнезда разорял. Позже изучал. Ученые до преклонных лет сохраняют такие навыки, как, скажем, скалолазание. Деревья полегче альпинизма.

- Восхищен вами, профессор!

- И вы хороший парень, генерал. Мне жаль быть свидетелем вашего провала.

- Почему же непременно провала?

- У вас ничего не выйдет потому, что выйти не может никогда!

Из кабины пилотов вышел штурман и что-то доложил генералу.

Тот встал:

- Сигнал, как условлен"! - И стал надевать нечто похожее на рюкзак. Потом помог так же облачиться и профессору.