Говорящие со зверями - [26]

Солнце припекало, ушибленное плечо снова разболелось от тряски на ухабистых улицах… и от стремительного поворота событий кружилась голова.

Опомнилась Дженни только на площади, где многочисленная свита лорда спешилась, а несколько десятков солдат, держа поперек груди алебарды, теснили гомонящую толпу в сторону — к рядам рыночных лотков. Дженни только глазами хлопала — что это такое происходит? А вот Квестин, похоже, начал догадываться.

— Не смотри, — велел он.

— Куда не смотреть?

Мимо них двое рослых солдат протащили арестанта. Тот оставался по-прежнему молчаливым и безучастным ко всему, что с ним происходило. Не изменился в лице и не произнес ни слова, даже когда его подволокли к виселице, которая торчала посередине рыночной площади. Сперва Дженни ее не заметила, потому что зловещее сооружение оказалось как раз с той стороны, откуда вовсю светило жаркое южное солнце. Свет был такой слепящий, что Дженни лишь теперь обратила внимание на это украшение рыночной площади славного города Абадох.

Офицер, взойдя на эшафот, зычным голосом объявил, что сейчас заслуженную кару понесет злодей, шпион Погонщиков Ветра, один из той банды, что нападала по ночам на солдат и офицеров Эверона. Квестин крепко взял Дженни за плечи и заставил отвернуться.

— Осторожней, — буркнула она, вырываясь из хватки «дядюшки» и потирая больное место.

Если бы казнили того урода, который огрел ее дубинкой, в этом было бы хоть какое-то подобие справедливости, потому что зверски больно до сих пор… но этот-то безмолвный человек — за что поплатился? За так и не украденный саквояж. Дженни и не стала смотреть, как казненный качается в петле. Солнце слепило с той сторону… и вообще…

— Дело сделано, — произнес своим металлически-четким голосом лорд Истригс-младший, вдруг оказавшийся совсем рядом с детективами. — Теперь снова попрошу вас сопровождать меня.

Дженни, как всегда не сдержавшись, ляпнула:

— Нельзя казнить без суда и приговора! Беззаконие!

Хорошо, что это прозвучало негромко и услышали лишь несколько человек из свиты генерала. Но Истригс не рассердился, а спокойно объяснил:

— Приверженность закону это хорошо. Но мы на войне. Я посылаю солдат в бой, где многие из них падут. Мне приходится отказаться от жалости к своим людям, так стану ли я щадить преступника? Суда ждать слишком долго, да он все равно вынесет тот приговор, который угоден мне. А времени нет, казнь вражеского лазутчика нужна именно сейчас. Она произведет впечатление на горожан, когда мы выступим в поход. Это полезно.

И чуть мягче добавил:

— Миссис Дженнифер, мне неприятно, что пришлось разыгрывать такую сценку у вас на глазах. Чтобы загладить эту неловкость, я приглашаю вас на куда более веселое представление. Завтра будет что-то вроде праздника по случаю прибытия принца Сакхлиха, уполномоченного посла Погонщиков Ветра. Я прошу вас быть моей гостьей на этом празднике. Что скажете?

Дженни подумала, что она сейчас в том же самом положении, что и военно-полевой суд, о котором упоминал лорд Сертиас: ей в любом случае следует вынести приговор, который угоден главнокомандующему. А с другой стороны, почему бы и нет? Почему же не принять такое заманчивое предложение, сделанное в таких изысканных выражениях? Сделанное таким блестящим кавалером? Реми мечтал побывать на этом приеме, Дженни тоже захотелось, и вот он, шанс!

Ну и потом, разве это не самый верный путь к тому, чтобы точно и быстро разузнать, где находится солдат Ирви Сервейс? Ведь Дженни с «дядей» приплыли на Гранделин, чтобы разыскать этого человека… а вовсе не затем, чтобы расхаживать по пирам и дипломатическим приемам… но на что только ни пойдешь, лишь бы лучше исполнить задание! Придется пострадать!

Глава 4 Дипломатия великих лордов

На обратном пути лорд не стал садиться в седло, а занял место одного из адъютантов в коляске, которая везла Дженни и Квестина. Правда, толком поговорить не удалось, то и дело подъезжали гонцы, передавали сообщения и спрашивали о новых приказах. Насколько поняла Дженни, армия, высадившись с кораблей, пребывала в непрерывном движении. Отряды перемещались с одного места на другое, лагеря сворачивали и разбивали в новом месте, и лорд Сертиас управлял этим сложным процессом.

Но в перерывах между исполнением генеральских обязанностей он успел расспросить о том, что за нужда привела частных детективов на Гранделин. И не спускал с Дженни глаз, в которых нет-нет, да и мелькали жаркие искры.

— Мы разыскиваем на Гранделине солдата, ваша милость, — ответил Квестин, с тревогой следя за тем, как спутник пожирает глазами Дженни.

— Он заподозрен в преступлении? — перебил Квестина генерал. — Мои солдаты получают полную амнистию, так что вам не удастся наложить на него руки, мистер сыщик, — и лорд старательно улыбнулся, чтобы показать, что это шутка.

Дженни поняла: улыбка — нечастая гостья на этом лице парадной статуи. Что за чудеса? Холодный, как мрамор, генерал, изменив своим наклонностям, шутит исключительно ради нее? Ну ведь не ради Квестина же!

— Ну что вы, ваша милость, — постарался ответить в тон Квестин. — Разве мы посмеем лишить вашу армию хотя бы одного воина? Нет, юношу разыскивают родственники. Вопросы наследства, семейные заботы… нечто в таком духе. Нам известно лишь имя и часть, к которой этот солдат был приписан в Эвероне. Что же до его нынешнего места пребывания…