Говорить ли президенту? - [41]

Потом прошел на кухню и сделал себе бутерброд. Взглянул на часы. Как с пользой провести остаток дня? Элизабет дежурила в больнице. Он поднял трубку и набрал номер. Она не могла говорить долго: в три часа ее ждали в операционной.

— Ладно, доктор, я буду краток и постараюсь вас не обидеть. Звонить тебе каждый день, чтобы сказать, как ты прелестна и умна и что я от тебя без ума, мне вряд ли удастся, так что слушай внимательно.

— Я слушаю, Марк.

— Так вот, ты самая красивая, самая умная, и я безумно в тебя влюблен… Почему ты молчишь?

— Жду, может, скажешь что-нибудь еще. Ответный комплимент ты услышишь при встрече, это не телефонный разговор.

— Ладно, иди, вырезай сердце очередной жертве, только поскорее, я больше не могу.

— Мы оперируем вросший ноготь, — засмеялась она и повесила трубку.

Марк кругами ходил по комнате, мысли перескакивали от пятнадцати сенаторов к Элизабет и вновь возвращались к сенатору-убийце. Не слишком ли гладко развивается его роман с Элизабет? Может быть, это сенатор ищет его, а не он сенатора? Марк чертыхнулся и налил себе пива. Вспомнился Барри Калверт — по воскресеньям они обычно играли в скуош. Потом Ник Стеймз, Стеймз, который, сам того не зная, занял его место. Как бы поступил Стеймз, если бы остался жив? В памяти вдруг вспыхнула фраза, оброненная Ником на прошлогодней рождественской вечеринке в конторе: «Джордж Стампузис из «Нью-Йорк таймс» (еще один грек, никуда не денешься) после меня — лучший специалист по уголовным преступлениям в этой треклятой стране. О мафии и ЦРУ ему известно больше, чем всем преступникам и сыщикам вместе взятым».

Марк позвонил в справочное бюро Нью-Йорка и, толком не зная зачем, узнал номер Стампузиса.

— Спасибо, — поблагодарил он оператора.

— Всегда к вашим услугам.

Марк набрал номер.

— Попросите, пожалуйста, Джорджа Стампузиса из отдела уголовной хроники.

Его соединили.

— Стампузис, — услышал он голос в трубке. В «Нью-Йорк таймс» слова расходовали скупо.

— Добрый день. Меня зовут Марк Эндрюс. Я звоню из Вашингтона. Мы были дружны с Ником Стеймзом; я служил у него в отделе.

Голос потеплел.

— Да, я слышал об этой страшной аварии — если, конечно, это была авария. Чем могу вам помочь?

— Мне нужна секретная информация. Вы можете встретиться со мной прямо сейчас?

— К Нику это имеет отношение?

— Да.

— Тогда встретимся в восемь, на северо-восточном углу Двадцать Первой и Южной Парковой. Успеваете?

— Вылетаю первым рейсом, — сказал Марк и поглядел на часы.

— Жду.

Самолет Восточной авиакомпании Вашингтон — Нью-Йорк приземлился в начале восьмого. Выбравшись из толпы, снующей вокруг багажной стойки, Марк направился к стоянке такси. В Манхэттен его вез пожилой, пузатый, небритый житель Нью-Йорка с незажженным сигарным бычком, который он то и дело перекатывал из одного уголка рта в другой.

Всю дорогу таксист болтал без умолку. Его монолог почти не требовал от Марка участия в беседе, так что он мог использовать время в пути, чтоб собраться с мыслями.

— В стране полно дерьма, — сигара подпрыгнула вверх.

— Ваша правда, — согласился Марк.

— Не город, а помойная яма.

— Верно, — согласился Марк.

— А все эта сучка Кейн. Ее и повесить мало.

Марк похолодел. Эти слова повторяли тысячу раз на дню, но для кого-то в Вашингтоне они не были пустой угрозой.

Шофер притормозил у края тротуара.

— Ровно восемнадцать долларов, — сигара дернулась вниз.

Марк положил десятку и две пятерки в маленький пластиковый ящик, прикрепленный к защитной ширме, отделяющей водителя от пассажира, и вышел.

К нему навстречу шел приземистый, средних лет мужчина в твидовом пальто. Марк зябко поежился. Он и забыл, как холодно в Нью-Йорке в марте.

— Эндрюс?

— Угадали.

— Если всю жизнь изучаешь преступников, поневоле начинаешь рассуждать как они. — Он окинул взглядом костюм Марка. — Агенты ФБР стали одеваться не в пример лучше прежнего.

Марк смутился. Неужели Стампузис не знает, что в ФБР платят вдвое больше, чем в нью-йоркской полиции?

— Любите итальянскую кухню? — спросил Стампузис и, не дожидаясь ответа, бросил на ходу: — Повезу вас в одно местечко — Ник частенько сюда захаживал.

Молча шли они вдоль длинного квартала. У каждого входа в ресторан Марк замедлял шаг. Внезапно Стампузис исчез за одной из дверей. Марк прошел за ним через обшарпанный бар; у стойки толпились мужчины; все были крепко навеселе и продолжали напиваться. Наверное, их не ждали жены, а если и ждали, их все равно не тянуло домой.

Миновав бар, они очутились в уютном, выложенном кирпичом обеденном зале. Высокий, стройный итальянец провел их к угловому столику: очевидно, Стампузис был здесь желанным гостем. Меню Стампузис смотреть не стал.

— Рекомендую пиццу с устрицами. После этого заказывайте что хотите.

Марк последовал его совету. За ужином болтали о пустяках.

Марк два года проработал с Ником Стеймзом и знал святое правило средиземноморцев: за вкусной едой о деле — ни слова. Как бы там ни было, Стампузис все еще изучал его, а Марку так нужно было его доверие. Расправившись с огромной порцией, Стампузис принялся за двойной кофе, который запивал ликером Самбука; только теперь он взглянул на Марка и заговорил по-другому: