Говорим правильно по смыслу или по форме? - [11]

Шрифт
Интервал

Теперь об эффективности. Эффективный – это «приводящий к желаемым результатам, действенный». Очевидно, что желаемый результат – это то, что до начала действий было целью. Какие цели ставил Сталин? Создание мощнейшего военного государства, полное искоренение свободомыслия во всех областях жизни, установление абсолютной личной власти. Оставлю читателю решать вопросы о том, какие из этих целей были достигнуты, а какие – нет. А главное – радоваться ли тому, что не все цели были достигнуты полностью.

Добавлю лишь, что эффективная деятельность предполагает также минимизацию затрат и усилий, устойчивость результатов, отсутствие непросчитанных негативных последствий. Вряд ли кто-либо усомнится в том, что Сталина для достижения его целей не останавливала цена в десятки миллионов жизней и искалеченных судеб людей. Непрочность полученных им результатов, например, в национальном или крестьянском вопросе, биологической науке или театральном искусстве также очевидна. Пусть все это даже ложки дегтя, но они, как известно, портят и бочки меда. Так что деятельность Сталина никак не подпадает под значение слова эффективный.

Подчеркну, что мои соображения никак не имеют целью оценить деятельность Сталина. Их смысл в другом – в необходимости соблюдать точное соответствие между значениями слов и той реальностью, которую они таким образом замещают. Без этого непременного условия любой разговор в лучшем случае бесполезен.

Был ли Советский Союз империей?

Существительное империя обычно употребляется вместе с прилагательным (Британская империя, Римская империя, например) или с существительным в родительском падеже (империя Чингиз-хана, империя Александра Македонского). При этом слово империя обозначает такое многонациональное государственное устройство, в котором непременно присутствует метрополия (центр, держащий в своих руках все нити власти) и колонии (области, полностью подчиненные центру и выплачивающие ему в разных формах дань). Колонии сами по себе никак не интересуют метрополию, но важны лишь постольку, поскольку являются источником обогащения. Именно такие отношения между метрополией и колониями, как хорошо известно из истории, обусловили крах всех существовавших на земле империй.

Был ли империей Советский Союз? Строго говоря, конечно же, нет. Ведь отношения между центром страны и его периферийными образованиями не были отношениями между победителем-мародером и его побежденной жертвой. Более того. Как известно, по многим параметрам население союзных республик в СССР оказывалось часто в более выигрышном положении, чем население центра. Не следует, однако, забывать о жестком диктате, который реализовался в СССР от центра к периферии в рамках партийно-государственной политики. Можно утверждать, что национально-государственное устройство, которое существовало в СССР, не получило адекватного обозначения в специальном слове, которое обозначало бы «установку на экономическое и культурное развитие в условиях партийно-политического диктата». Империей называли СССР только его недоброжелатели, не утруждая себя проверкой значения слова жизненными реалиями.

В связи с этим весьма странное впечатление производят выступления, содержащие ностальгию по советской империи. Еще более странно выглядят призывы к возрождению империи. Если речь идет о возрождении государственного устройства, которое существовало на территории СССР до 1991 года, то это устройство никак нельзя называть империей. Если же речь идет о желании создать именно империю, то, во-первых, не следует говорить о возрождении (нельзя возродить то, чего не было). А во-вторых, следует непременно подумать о том, насколько реально осуществить такое желание. Обычно подобные желания высказывают те, кто уверен в своей будущей принадлежности к метрополии. И хотя именно такое развитие событий отнюдь не гарантировано, стоит подумать и о тех, чье место – в колониях. Едва ли такая перспектива покажется для этих людей заманчивой. И можно только предполагать, с какой силой они будут ей сопротивляться.

Впрочем, у значения слова империя есть еще одна, отмечаемая словарями, содержательная составляющая. Она в том, что во главе империи стоит император. Менее строго эту составляющую следует понимать как богатство, пышность и демонстрация военной мощи, которыми непременно утверждает себя соответствующее государственное устройство. Известно, что в империях были созданы выдающиеся произведения архитектуры и градостроительства, в меньшей степени живописи и литературы (именно о таких атрибутах советской жизни чаще всего с ностальгией вспоминают сторонники империи), Однако искусство как некоторое самодовлеющая ценность достигало высот не только в имперские времена и в имперском стиле. А оценивать привлекательность государственного устройства на основании его внешнего оформления едва ли достойно ума глубокого и проницательного.

Можно предполагать, что одной из причин такой «разрухи в некоторых головах» выступает язык рекламы. Именно там мы находим такие, например, словосочетания, как империя кухни или империя чувств. В этом случае слово


Рекомендуем почитать
Расшифрованный Пастернак. Тайны великого романа «Доктор Живаго»

Книга известного историка литературы, доктора филологических наук Бориса Соколова, автора бестселлеров «Расшифрованный Достоевский» и «Расшифрованный Гоголь», рассказывает о главных тайнах легендарного романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго», включенного в российскую школьную программу. Автор дает ответы на многие вопросы, неизменно возникающие при чтении этой великой книги, ставшей едва ли не самым знаменитым романом XX столетия. Кто стал прототипом основных героев романа? Как отразились в «Докторе Живаго» любовные истории и другие факты биографии самого Бориса Пастернака? Как преломились в романе взаимоотношения Пастернака со Сталиным и как на его страницы попал маршал Тухачевский? Как великий русский поэт получил за этот роман Нобелевскую премию по литературе и почему вынужден был от нее отказаться? Почему роман не понравился властям и как была организована травля его автора? Как трансформировалось в образах героев «Доктора Живаго» отношение Пастернака к Советской власти и Октябрьской революции 1917 года, его увлечение идеями анархизма?


Чёрный бриллиант (О Достоевском)

Статья Марка Алданова к столетнему юбилею Ф.М. Достоевского.


Русский Монпарнас. Парижская проза 1920–1930-х годов в контексте транснационального модернизма

Эта книга – о роли писателей русского Монпарнаса в формировании эстетики, стиля и кода транснационального модернизма 1920–1930-х годов. Монпарнас рассматривается здесь не только как знаковый локус французской столицы, но, в первую очередь, как метафора «постапокалиптической» европейской литературы, возникшей из опыта Первой мировой войны, революционных потрясений и массовых миграций. Творчество молодых авторов русской диаспоры, как и западных писателей «потерянного поколения», стало откликом на эстетический, философский и экзистенциальный кризис, ощущение охватившей западную цивилизацию энтропии, распространение тоталитарных дискурсов, «кинематографизацию» массовой культуры, новые социальные практики современного мегаполиса.


А как у вас говорят?

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сильбо Гомера и другие

Книга о тайнах и загадках археологии, этнографии, антропологии, лингвистики состоит из двух частей: «По следам грабителей могил» (повесть о криминальной археологии) и «Сильбо Гомера и другие» (о загадочном языке свиста у некоторых народов мира).


Обезьяны, человек и язык

Американский популяризатор науки описывает один из наиболее интересных экспериментов в современной этологии и лингвистике – преодоление извечного барьера в общении человека с животными. Наряду с поразительными фактами обучения шимпанзе знаково-понятийному языку глухонемых автор излагает взгляды крупных лингвистов на природу языка и историю его развития.Кинга рассчитана на широкий круг читателей, но особенно она будет интересна специалистам, занимающимся проблемами коммуникации и языка.