Говори! Ты это можешь - [14]

Дорогие родители, мой вам совет: не скрывайте, что у вас растет малыш с синдромом Дауна! Скрыть это вам все равно не удастся: ребенок растет, но не говорит, потом его в школу не берут, да и внешность характерная. Что же, прятаться ото всех, избегать вопросов, не ходить в гости? И сколько это будет продолжаться, сколько лет еще мучить себя?

Мы ехали в метро с Сережей и его мамой. С тем самым, из-под Екатеринбурга, что сбивал палкой скрипку со шкафа и чье поведение и у меня дома, и на улице, и в транспорте было далеко не образцовым и, конечно, обращало на себя внимание. На Сережу смотрел весь вагон. Но с каким достоинством, самообладанием и терпением вела себя его мама, как спокойно она вразумляла его! Работает она уборщицей и никаких педагогических курсов не оканчивала. Мудрость, любовь к сыну и уважение к самой себе — вот что было основой такого ее отношения к репликам, неодобрительным взглядом и замечаниям со стороны не очень умных людей. Предоставьте злопыхателей их собственной морали и судьбе и следуйте своей дорогой.

Сережа был чрезвычайно неорганизованным, недисциплинированным и непослушным мальчиком. Тем не менее занятия с ним я очень скоро ввела в четкие рамки. На уроке ему было интересно, он хотел учиться. Слово «паук» стало его первым достижением. «Паук, паук», — говорил Сережа, подходя к нам с мамой и давая понять, что хочет сесть за стол, хочет, чтобы я извлекла большую коробку с солдатиками. В обмен на них он будет выполнять все наши требования: и слово «паук» скажет, и те, что у него не получаются, постарается выговорить.

Солдатиков он получает. С тех пор как я вытащила с антресолей оловянное войско, дела у Сережи пошли на лад.

Но помимо поощрительных призов в работе с расторможенными детьми я прибегаю к упражнению, которое очень рекомендую и вам взять на вооружение.

Вам, наверное, приходилось слышать разумный совет: не действовать сгоряча и в приступе гнева «сначала досчитать до десяти». Беда в том, что никому из нас это не удается. Сохранить самообладание, считая до десяти, не так-то просто!

Маша и Гриша стоят передо мной. Мы договорились, что я сосчитаю всего только до трех, но пока я буду считать, они будут неподвижно и совершенно спокойно стоять на месте, не шевелиться, не чесаться, не улыбаться. Я начинаю загибать пальцы: «Раз…» Не годится. Гриша шевельнул мизинцем, а Маша и вовсе переступила с ноги на ногу. Стоять надо абсолютно неподвижно, но не застыв, как статуя, а в свободной позе, спокойно и серьезно глядя перед собой. Начинаем сначала: «Раз…» Опять неудача.

Постепенно детям удается, во-первых, снять напряжение, во-вторых, притормозить свои импульсы. До трех мы благополучно дотягиваем.

На следующем уроке повторяем упражнение, потихоньку продвигаясь вперед. Еще несколько уроков — и ребенок стоит в совершенно непринужденной позе, не шевеля ни руками, ни бровями, ни уголком рта. Глаза спокойные, взгляд мягкий, руки висят вдоль тела — а я между тем досчитала до 10, а потом до 20…

Я прибегаю к этому упражнению всякий раз, когда вижу, что ученик мой дергается и суетится. Я считаю и до 40, и до 50 — и тренированным детям не составляет труда выполнить упражнение. Они вообще становятся спокойнее: стоит мне, не прерывая урока, сказать «раз, два…» — и они «притормаживают», моментально возвращаясь в состояние сосредоточенного внимания.

Дети, о которых говорится в этой книге, — Фиона, Гриша, Виталик, оба Вани, Коля пришли ко мне, когда им было по 2,5–3 года. Говорить никто из них не умел и поведение ребят на первых порах никто не назвал бы идеальным. Но с первого же урока я дала им почувствовать, что пришли они не развлекаться, а учиться. Что все — всерьез и правила, которым им придется подчиняться, заведены раз и навсегда. Что я не собираюсь исполнять их прихоти и ни с того ни с сего осыпать их нежностями. И, собственно говоря, для чего это нужно, если есть книги с интересными картинками, если фонариком можно светить в темном коридоре через металлическую сетку и цветные стекла, так что яркие крошечные точечки рассыпаются по всему потолку. Но все это не просто так, не придется бегать и шалить, хватая то одну, то другую игрушку: будешь получать заслуженную награду и удовлетворение от того, что что-то начинает получаться. Вот слог сказал, а вот и целое слово вышло — ребенку становится отнюдь не безразлично, добился он успеха или нет. Да и учительница, как выясняется, вовсе не такая уж строгая: иной раз можно и чаю попить, и на диване поваляться.

Ребенок с синдромом Дауна чувствует себя личностью, к нему относятся всерьез. Принцип дружбы, уважение друг к другу оправдывает себя — и, может быть, еще вернее, еще надежнее, чем в случае с нормальным ребенком, хотя, конечно, у детей с синдромом Дауна свои, присущие только им особенности.

Стереотип обстановки до некоторой степени обусловливает и стереотип поведения. Это и хорошо, и плохо.

Ребенок настроен на занятия. Проторенной дорогой он направляется к столу, к нашему дивану. На уроке дети приучены вести себя организованно, и с первой же минуты видно: пришел не просто ребенок, мальчик или девочка — пришел ученик. Увесистый пакет со своим имуществом он тащит самостоятельно, иной раз обеими руками — тяжело! Из пакета он вытаскивает содержимое и аккуратно раскладывает на столе, неукоснительно придерживаясь заведенного порядка. «Ромена, очки надень!» — «Зачем?» — «Чтобы лучше видеть!» — «Что ж тут видеть?» — «Учебники мои, как я буду читать. И карандаш возьми». — «А это зачем?» — «Будешь показывать. И я возьму». Приступаем.