Говнопоколение - [6]
Посетители модных кафе обсуждают какого-то пидороватого Александра Рыбака, в жизни не видавшего рыболовецкого сейнера, и не знают кто такой Булат Окуджава. Одесские «ценители кинематографа» обожают фильмы Ингмара Бергмана, но не видели ни одной ленты Сергея Эйзенштейна, даже «Броненосец Потёмкин». Репродукция уорхоловской Мэрилин Монро считается «актуальной тенденцией». Сверстников, обладающих хорошим художественным вкусом, днём с огнем не сыщешь. Творцы хотят повторить Вудсток 69, а получается опять Арзамас-16.
Идеалы постсоветского детства давно развенчаны. Курт Кобейн сгнил в гробу, Чиччолина состарилась для пикантных сцен, Шварценнегер стал политиканствующим клоуном. Про судорожно дрыгавшуюся мартышку, пересадившую кожу с чужих ягодиц на свои скулы, писать противно.
Говнопоколение, хватит плести фенечки из разметанного мной бисера! Пускай ваши пролежни разверзнутся кровоточащими стигматами! Пускай ваша шагреневая кожа покроется псориазной коростой! Пускай ваши сердца разъест червоточина зависти! Вы заслужили адовы муки.
Чтобы издаваться на бумаге нужно быть пергидрольной блондинкой, рождающей жемчужины словесности вроде «Когда МНЕ стукнуло десять лет, МОЯ мама вызвала МЕНЯ на откровенный разговор». Или очкастым ботаником с лоснящимися жиром волосами, Куклачёвым от графомании, сочиняющим параноидальный бред про говорящих кошек и собак. Я так плохо писать не умею.
На свое сорокалетие Иосиф Бродский написал гениальный стих, заканчивающийся фразой «Но пока мне рот не забили глиной, из него будет раздаваться лишь благодарность». Я пока не знаю, что напишу на двадцатипятилетие. Зато наверняка соберу всех тех друзей и знакомых, кого трудно причислить к говнопоколению. Мы будем петь под гитару песни Высоцкого и говорить о жизни. Я не разучился дружить и любить. Стараюсь думать о завтрашнем дне, а не предаваться воспоминаниям о позавчерашнем.
Говнопоколение само себя просрало. Мне совершенно не жалко сверстников, засоривших мозги аспидной потребительской мутью. Погружайтесь на здоровье в пучину мещанского мракобесия. Надеюсь, что каждый прочитавший сей памфлет сделает соответствующие выводы. 25 это просто рубеж, и я к нему готов. Я отрекаюсь от своих прошлых снов. Я забываю обо всём. Я гашу свет…
По разные стороны баррикад
Слева бушевал океан зарождающегося нонконформизма. Справа расстилалась невозмутимая гладь мещанского благополучия. Так я и брел, спотыкаясь, узкой полоской земли между этими двумя океанами (с)
Сергей Довлатов «Наши»
На Дерибасовской улице, в квартале между Екатерининской и Ришельевской, аккурат друг напротив друга расположились диаметрально противоположные по концепции и публике развлекательные заведения. Над магазинами «Tom Tailor» и «Baldinini» находится пафосный клуб «Vis-A-Vis» с яркой неоновой вывеской, бритоголовыми охранниками в костюмах и танцующими в теплое время года на балконах go-go dancers в бикини. Поднявшись на второй этаж и преодолев фэйсконтроль вы можете лицезреть высокие потолки и роскошные стулья красного дерева с мягкой обивкой. На широких золотистых диванах расслабляются высокомерные дамочки в бутиковых тряпках. Юницы с искусственным загаром листают глянцевые журналы. Жрицы продажной любви потягивают самбуку через трубочку и косятся на плазменные телевизоры с каналом «Fashion» сквозь солнцезащитные очки «Escada». Клуб высокой культуры быта «Шкаф» незаметен с улицы. Для попадания внутрь нужно миновать проходную управления экологической безопасности с осоловелой вахтершей и вечно голодной собачонкой, обогнуть лифт и спустится в подвал по узкой лестнице. Преодолев извилистый путь вы попадете в винтажный интерьер с барной стойкой, оклеенной сбоку старинными открытками и вышедшими из обращения купюрами заморских стран. Полка со спиртным декорирована тряпичной куклой и поношенным кителем. За тесными столиками бледнолицые институтки в секондхэндных шмотках смотрят с ноутбука очередной месседж для избранных от Джима Джармуша и читают бульварные газетенки. Молодки пьют фруктовый чай. Элегантным движением кисти поправляют очки без контактных линз, являющие миру глаза с удручающей пустотой. Публика из «Vis-A-Vis» завсегдатаев «Шкафа» называет между собой «педикулезными неформалами». В ответ подвальные тусовщики величают посетителей бурлеска «позолоченной молодежью». Ягоды с одной говнопоколенческой грядки оказались по разные стороны баррикад.
«Шкаф» — пристанище богемы, творческой молодежи, хипстеров. Культовая точка для поколения, вооруженного фотоаппаратами «Nikon». «Vis-A-Vis» — место отдыха разношерстных масс от окраинной гопоты до центровых нуворишей. Заветная мечта для поколения, боготворящего диджейские вертушки «Pioneer». Прослойка ценителей прекрасного презирает прослойку потребителей ужасного. Поколение «Handmade» выступает против поколения «Hands_из_жопы_растут».
В «Vis-A-Vis» собирают аншлаги Светлана Лобода и Настя Каменских. Гости слушают с розовых мобильников богомерзкий «Бумбокс» и «Lady Gaga». Играют в примитивный покер. Показушно улыбаются и зубоскалят. Кланяются до пола хапугам из горсовета. В «Шкафу» яблоку негде упасть на акустических концертах Сергея Бабкина и Захара Мая (по правде говоря, я только недавно осознал, что Захар Май и Захар Прилепин — разные люди). Через наушники, подключенные к айфонам, интеллектуалы наслаждаются музицированием «Arctic Monkeys» и «Radiohead». Неспешно проводят защиту Каро — Канн. Позерски сопливят и хандрят. Лебезят перед солистками группы «Flёur». В то время как духовные нищеброды дрыгают копытами под techno и minimal, эстеты грациозно кружатся на балканской вечеринке под мелодии Бреговича.
Роман "Девять дней в мае" Всеволода Непогодина отправляет нас в те трагические дни, когда на улицах мирного, европейского города 21 века, города поэтов, художников и музыкантов, заживо сжигали ни в чем не повинных людей.
В сборник произведений современной румынской писательницы Лучии Деметриус (1910), мастера психологической прозы, включены рассказы, отражающие жизнь социалистической Румынии.
"Каждый молодой человек - это Фауст, который не знает себя, и если он продает душу дьяволу, то потому, что еще не постиг, что на этой сделке его одурачат". Эта цитата из романа французского писателя Мишеля Деона "Высший круг" - печальный урок истории юноши, поступившего в американский университет и предпринявшего попытку прорваться в высшее общество, не имея денег и связей. Любовь к богатой бразильянке, ее влиятельные друзья - увы, шаткие ступеньки на пути к мечте. Книга "Высший круг" предназначена для самого широкого круга читателей.
Романом "И восстанет мгла (Восьмидесятые)" автор делает попытку осмысления одного из самых сложных и противоречивых периодов советской эпохи: апогея окончательно победившего социализма и стремительного его крушения. Поиски глубинных истоков жестокости и причин страдания в жизни обычных людей из провинциального городка в сердце великой страны, яркие изображения столкновений мировоззрений, сил и характеров, личных трагедий героев на фоне трагедии коллективной отличаются свойством многомерности: постижение мира детским разумом, попытки понять поток событий, увиденных глазами маленького Алеши Панарова, находят параллели и отражения в мыслях и действиях взрослых — неоднозначных, противоречивых, подчас приводящих на край гибели. Если читатель испытывает потребность переосмыслить, постичь с отступом меру случившегося в восьмидесятых, когда время сглаживает контуры, скрадывает очертания и приглушает яркость впечатлений от событий — эта книга для него.
Микки Доннелли — толковый мальчишка, но в районе Белфаста, где он живет, это не приветствуется. У него есть собака по кличке Киллер, он влюблен в соседскую девочку и обожает мать. Мечта Микки — скопить денег и вместе с мамой и младшей сестренкой уехать в Америку, подальше от изверга-отца. Но как это осуществить? Иногда, чтобы стать хорошим сыном, приходится совершать дурные поступки.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.