Готовые сочинения по литературе. 9 класс - [11]

Шрифт
Интервал

Немецкие полицаи обнаруживают русских разведчиков у приютившей их деревенской жительницы. Оказавшись в плену и подвергаясь допросам, герои ведут себя по-разному. Сотников берёт всю вину на себя, защищая спрятавшую их женщину и её дочь, которых полицаи тоже схватили. За это он подвергается жестоким пыткам немецкого палача. Рыбак поначалу также настроен держаться до последнего, но, увидев вернувшегося с допроса израненного товарища, ощущает в себе отчаянное желание выжить во что бы то ни стало. Вспоминая, что на первом допросе, следователь намекал ему на службу в полиции, Рыбак, по-видимому, уже в тот момент сделал свой выбор. Когда немцы, не добившись никаких сведений ни допросами, ни пытками, объявляют пленникам о предстоящей казни, герои опять по-разному проявляют характер. Рыбака эта новость заставляет лихорадочно искать способ сохранить свою жизнь – толкает его на предательство. Он убеждает себя в том, что он не предатель, что он убежит. Сотников же примиряется с мыслью о смерти, но пытается убедить немцев, что он один партизан, а остальные люди не имеют к нему никакого отношения. В последние минуты жизни Сотников потерял уверенность в своём праве требовать от людей того же, что от себя. Даже презирая Рыбака за измену Родине, Сотников осознаёт, что не вправе осуждать человека за его бесконечное желание жить. Герой понимает, что Рыбак всегда был слабее его самого. Сотников уходит из жизни совершенно иным человеком, став мудрее и снисходительнее к слабостям других. Сам он до последнего дыхания остаётся верен себе и своему долгу: «Что ж, надо было собрать в себе последние силы, чтобы с достоинством встретить смерть… Иначе зачем тогда жизнь? Слишком нелегко она даётся человеку, чтобы беззаботно относиться к её концу». Огромная нравственная сила Сотникова помогает ему не сломаться, приняв страдания. Сотников – образ, который вселяет в нас силу духа, становится примером, которому хочется следовать.

Быков размышляет не только о жизни и смерти, о человеческом долге и предательстве. Писатель пытается дать психологический анализ поступкам, мыслям, словам своих героев. Осудить Рыбака легко, и он, безусловно, заслуживает осуждения. Но Быков постарался не только проанализировать поступки этого человека, но и понять, объяснить их.

За повесть «Сотников» Быкову был присуждён специальный приз Католической церкви, проповедующей понимание и прощение. Произведение, которое учит человека думать и сопереживать, не могло остаться без внимания.


Еще от автора Елена Александровна Островская
Тибетский буддизм

«Тибетский буддизм» — первое в российской и зарубежной науке исследование процесса укоренения буддизма в тибетское общество и государство VII–XVII вв.Рассматривая историю продвижения буддизма в Серединную Азию, автор задается целью ответить на вопрос, в силу каких именно причин и условий учение Будды Шакьямуни, возникшее в древней Индии, становится государственной религией Тибета, определившей исторические судьбы этой страны и духовные устремления ее народа.Автор ярко и исторически достоверно воссоздает этапы врастания буддийской идеологии в империи, населенной воинственными бесписьменными этносами и утверждавшей свое могущество средствами вооруженной экспансии.


Рекомендуем почитать
Отнимать и подглядывать

Мастер короткого рассказа Денис Драгунский издал уже более десяти книг: «Нет такого слова», «Ночник», «Архитектор и монах», «Третий роман писателя Абрикосова», «Господин с кошкой», «Взрослые люди», «Окна во двор» и др.Новая книга Дениса Драгунского «Отнимать и подглядывать» – это размышления о тексте и контексте, о том, «из какого сора» растет словесность, что литература – это не только романы и повести, стихи и поэмы, но вражда и дружба, цензура и критика, встречи и разрывы, доносы и тюрьмы.Здесь рассказывается о том, что порой знать не хочется.


Властелин «чужого»: текстология и проблемы поэтики Д. С. Мережковского

Один из основателей русского символизма, поэт, критик, беллетрист, драматург, мыслитель Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865–1941) в полной мере может быть назван и выдающимся читателем. Высокая книжность в значительной степени инспирирует его творчество, а литературность, зависимость от «чужого слова» оказывается важнейшей чертой творческого мышления. Проявляясь в различных формах, она становится очевидной при изучении истории его текстов и их источников.В книге текстология и историко-литературный анализ представлены как взаимосвязанные стороны процесса осмысления поэтики Д.С.


Поэзия непереводима

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Творец, субъект, женщина

В работе финской исследовательницы Кирсти Эконен рассматривается творчество пяти авторов-женщин символистского периода русской литературы: Зинаиды Гиппиус, Людмилы Вилькиной, Поликсены Соловьевой, Нины Петровской, Лидии Зиновьевой-Аннибал. В центре внимания — осмысление ими роли и места женщины-автора в символистской эстетике, различные пути преодоления господствующего маскулинного эстетического дискурса и способы конструирования собственного авторства.


Литературное произведение: Теория художественной целостности

Проблемными центрами книги, объединяющей работы разных лет, являются вопросы о том, что представляет собой произведение художественной литературы, каковы его природа и значение, какие смыслы открываются в его существовании и какими могут быть адекватные его сути пути научного анализа, интерпретации, понимания. Основой ответов на эти вопросы является разрабатываемая автором теория литературного произведения как художественной целостности.В первой части книги рассматривается становление понятия о произведении как художественной целостности при переходе от традиционалистской к индивидуально-авторской эпохе развития литературы.


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.