Готикана - [92]

— Но я увидел это кольцо, когда покупал твое платье, — он провел по нему большим пальцем. — И хотя мы еще не готовы, однажды мы будем. И в тот же день я подарю тебе еще одно кольцо. Оно просто от меня, так что у тебя всегда будет что-то от меня, как с браслетом твоей матери. Хочу, чтобы ты смотрела на него в моменты стресса и знала, что я рядом.

— И это не имеет никакого отношения к тому, чтобы отгонять других мужчин?

Уголок его губ дернулся.

— Тебе следовало бы знать, что мои мотивы никогда не могут быть полностью бескорыстными. Я эгоист, и хочу, чтобы все, кто смотрит на тебя, знали, что ты принадлежишь очень эгоистичному человеку.

Корвина сморгнула слезы, глядя на кольцо.

Это был изысканный высококачественный каплевидный аметист — она знала это по тому, как он преломлял лунный свет — того же оттенка, что и ее глаза, оправленный в серебристый металл, того же цвета, что и его глаза. Кольцо было их совместным.

— Спасибо, — прошептала она, глядя ему в глаза.

Он поцеловал ее в колено.

— Там есть надпись.

Она повернула кольцо.

Я не позволю тебе пойти в неизведанность одной.

— Дракула, — выдохнула она, узнав цитату из книги, которую они изучали.

Она молча повернула к нему руку, и он надел кольцо ей на палец, завязывая еще один узел в нитях их связи, делая ее более прочной для испытаний временем.

Он стоял прямо, и она держала его лицо, глядя на него со всей любовью, которую чувствовала в своем сердце, благодаря вселенную всеми фибрами своего существа за этого мужчину.

— Ты гора, на которой я строю свой замок, кирпич за кирпичиком, — прошептала она ему, ее глаза защипало. — Ты стоишь, я парю. Ты треснешь, я рассыплюсь.

Он прижался губами к ее губам, целуя ее с яростью, которую она никогда не сможет укротить, которую она никогда не хотела укротить, и она поцеловала его в ответ, посреди руин, которые стали свидетелями невыразимых ужасов, девушка с душой луны — испорченная, потемневшая, эфемерная — наконец нашла мужчину с душой ночи, чтобы сиять вместе с ней.

Глава 27

Корвина

Он хотел трахнуть ее в руинах, но, узнав все, что там произошло, она не была в восторге. Поэтому он отнёс ее обратно в замок и в Хранилище, запер их, насытив ее и себя, снова и снова, в то время как сексуальный бал-маскарад проходил прямо наверху.

— Мы всегда будем прятаться? — спросила она его, их одежда лежала на одном из кресел, на том, что с львиными головами, когда она покоилась на нем на диване.

Он играл с ее пальцами, постоянно потирая ее новое кольцо, одержимый желанием увидеть его на ней.

— Если сегодня ничего не случится, — прогрохотал он через несколько минут, — Для этого не будет никаких причин. Я выйду в качестве члена Комитета. Конечно, после этого я не буду преподавать ни в одном из твоих классов. Но я изменю правила для нас.

— Надеюсь, сегодня ничего не случится, — пробормотала она, глядя на потемневший камин, слушая спокойное биение его сердца, когда он гладил обнаженную линию ее позвоночника, бездумно останавливаясь, играя пальцами какую-то мелодию.

Хотя чувство, что что-то не так, не совсем покинуло ее, она ничего не слышала и не видела с тех пор, как обнаружила тело в лачуге.

— Аякс уже что-нибудь нашел? — она положила подбородок ему на грудь. — Есть новости?

— Если и есть, то он мне не говорит, — продолжал он играть с ее спиной. — Я подозреваемый в его расследовании.

Ее охватило негодование.

— Ты этого не совершал.

Уголок его рта приподнялся.

— Нет, я этого не совершал. — он серьезно посмотрел ей в глаза. — Но никогда не сомневайся, что я не способен на это, Корвина. — он откинул прядь ее волос с лица. — Если бы кто-то даже прикоснулся к волосам на твоей голове, я бы сделал с ними гораздо хуже без каких-либо угрызений совести. И я достаточно умен и богат, чтобы меня никогда не поймали.

Корвина проигнорировала трепет в животе и задала вопрос, который беспокоил ее уже долгое время.

— Насколько ты богат?

Он пожал плечами.

— Достаточно богат. Мне потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к деньгам, — он посмотрел не черный камин. — Дом, в котором я жил, не был хорошим местом. Если у них и были деньги, то до нас они так и не доходили. У меня было три пары одежды, которую я должен был стирать и надевать, и никаких собственных денег, чтобы что-то купить. Однажды мой друг поранился, и я даже не смог купить ему бинт.

Сердце Корвины болело, когда он рассказывал о своем прошлом, но она молчала, слушая.

— Вот почему многие дети превратились в… нехорошее дерьмо, — пробормотал он. — Я уже привык к такому образу жизни. А потом вдруг этот старый богатый мужчина появился из ниоткуда, привел меня в то, что казалось особняком, и сказал, что все это и даже больше принадлежит мне. Это… сбивало с толку.

Он немного помолчал.

— Расскажи мне о своем друге, — она положила голову ему на плечо. — Тот, которого ты искал, когда нашел мою маму. Ты нашёл его?

— Нет, — выдохнул он. — Он погиб во время пожара в доме вскоре после того, как меня забрали, — внезапно он усмехнулся. — Старушка Зельда тоже была права насчет него. В конце концов его съело пламя.

Корвина понятия не имела, что это значит, но спрашивать не стала.