Готикана - [67]

Корвина обработала все, что он ей выложил, не торопясь просеивать всю историю, грызя ноготь большого пальца.

— Кто-нибудь знает о его проделках? — спросила она после долгого молчания.

— Насколько мне известно, нет, — он начал закатывать рукава рубашки до предплечий. — Он сказал мне, что я был первым человеком, которому он признался, потому что он хотел сохранить это в семье.

— Тогда почему никто здесь не знает, кто ты? — она была сбита с толку. — Если в фамилии нет ничего постыдного, то почему?

— А зачем им это? — он наклонился вперед, его взгляд был жестким. — Если здесь кто-то совершает что-то подозрительное, как ты думаешь, они ослабили бы свою бдительность вокруг Вада Деверелла, владельца Веренмор, члена Комитета, если бы он все время находился в кампусе?

Он прав. Как студент и учитель, у него было больше шансов просто существовать в кампусе и наблюдать за всем, не поднимая никаких красных флагов.

Он продолжил.

— Я приехал в Веренмор сразу после того, как мне все это рассказали. Я жаждал этого места, но эта зараза была чем-то, чего я не хотел. Поэтому я поступил в Университет как обычный студент, желая узнать все об этом месте с самого начала, особенно об исчезновениях.

— И это сработало, — задумчиво произнесла Корвина. — Вот почему ты продолжал притворяться просто другим человеком.

— Очень хорошо, — в его голосе прозвучало одобрение ее умозаключению. — Черный Бал приближался, когда я заручился помощью одной девушки из моего класса.

— Зои, — вспомнила Корвина. — Девушка Аякса.

— Да, — кивнул он. — Она выросла в городе и знала местность лучше, чем я в то время. Однажды она нашла лачугу в лесу и рассказала мне. Я отправился на разведку, чтобы выяснить, жил ли там кто-то, но ушёл в спешке.

В голове всплыло воспоминание о длинном силуэте в лачуге, на которую она наткнулась с Троем и ее друзьями.

— Кажется, я знаю это место.

Он остановился, закатывая другой рукав, его брови опустились.

— Ты ходила там одна?

— Я была с Троем и некоторыми из его друзей, — ответила она ему, опустив глаза в пол при упоминании друга, которого больше не было. Ей нужно было оставаться на верном пути. — Что случилось потом?

Он некоторое время рассматривал ее.

— Зои исчезла. Я приказал Комитету обыскать всю гору. Больше ее никто не видел.

— Значит, ты думаешь, что тот, кто жил в лачуге, несет ответственность за ее пропажу?

Он покачал головой.

— Я не знаю. Даже если это так, это не объясняет исчезновений менее чем на столетие в одну и ту же ночь. А теперь инсценировка самоубийства.

— Инсценировка? — прошептала Корвина, потрясенно моргая от того, как разговор перешел на другую тему. — Ты считаешь, самоубийства были чем?

Вад достал из кармана рубашки клочок бумаги и показал ей. Это была та же записка, которую он показывал ей раньше, Пляска Смерти, которую он нашел на крыше после самоубийства Троя.

— Трой умер в тот самый день, когда должна была быть опубликована твоя статья об этом, — сказал он ей ровным голосом. — Это было предназначено для меня, чтобы найти, и заставляет задуматься, что, черт возьми, происходит в этом Университете. Как кто-то мог заставить двух здоровых, счастливых людей спрыгнуть с крыши.

Корвина смотрела на записку в его руке, в ее голове проносились обрывки мыслей, слишком туманных и несущественных, чтобы за них можно было ухватиться. Она провела рукой по лицу, ее голова начала болеть от всей информации и всех вопросов, которые она задавала.

— А что насчет тел? — спросила она, пытаясь придерживаться линейного хода мыслей. — Тела людей, которых твой дед… — она замолчала.

— Убил? — прямо заявил он. — Он никогда не рассказывал мне, что они делали с телами жертв. Убийц они похоронили где-то в лесу.

— А эти пустые могилы в руинах?

— Пятнадцать пустых могил для пятнадцати жертв Истребителей, которые умерли там, но так и не были найдены.

По крайней мере, это что-то.

— Что насчет того пианино? Который ты ремонтировал?

— Оно принадлежало моему деду, — ответил он ей, скрежеща зубами. — Им нравилось, когда их убийство сопровождалось музыкой.

Корвина вздрогнула, вспомнив, чем они занимались в том месте.

— Не могу поверить, что мы поцеловались там. Это так… жутко.

Что-то изменилось в его глазах, уголки губ изогнулись.

— Я бы поцеловал тебя в крови, Корвина. Если бы у меня был шанс поцеловать тебя, когда тысячи призраков восстали из могил, я бы поцеловал тебя. Не сомневайся в этом.

Ее дыхание сбилось. Видение из ее сна вернулось в десятикратном размере, как он трахал ее, когда кровь заливала ее волосы, люди в масках умирали от обескровливания по сторонам.

Он слез со стола и бросил сигарету в мусорку у двери, прежде чем направиться к ней. Корвина почувствовала, как у нее перехватило дыхание, когда он взял ее бедра в ладони и раздвинул их, задрав ее длинную юбку, сомкнув ее ноги вокруг своей талии.

— Теперь я возьму тебя так, как захочу, не так ли? — пробормотал он, половина его лица находилась в тени, другая в свете серых облачных сумерек.

Корвина схватила его за плечи, когда он вывел ее из равновесия.

— Правило ученика-учителя на самом деле не относится к тебе, да? Ты не можешь лишиться работы, потому что ты… ты.