Государственность – национальная идея Беларуси - [80]

С целью увеличения потребления продукции промышленники разработали жесткие всемирные маркетинговые стратегии. Среди прочего, пищевые промышленники несут непосредственную ответственность за переход населения к высококалорийным рационам, что на данном этапе привело к учащению случаев ожирения и связанных с ним хронических и смертельных заболеваний (Суинберн и др., 2011). Неконтролируемый экономический рост в условиях неустанного потребления приводит к истощению запасов природных ресурсов и загрязнению окружающей среды.

В течение последних двадцати лет капиталисты в поисках более прибыльных инвестиций переключились с промышленности на финансовую сферу.

Для повышения биржевой стоимости акций и создания конкуренции на фондовых биржах корпорации прибегали к таким стратегиям, как сокращения, привлечение субподряда, делокализация. В поисках большей выгоды инвесторы совершали все более рискованные инвестиции на мировом рынке, где прибыль заметно превышала доход от инвестиций в промышленной сфере. Ведомый алчностью, финансовый капитализм стал преобладающей силой в мировой экономике. «Творческий подход к финансовым операциям и монополизация рынков пришли на смену творческому подходу в сфере производства» (Поланьи Левитт, 2012).

В этом контексте, наложение множества факторов, таких как злоупотребление кредитами, рискованные финансовые вложения, непрозрачная деятельность финансовых организаций, частые неудачи в финансовом регулировании и постоянные нарушения основ этики привели к мировому экономическому кризису 2008 года – Великой рецессии.

Неолиберальные методы используются и в странах с более продвинутой экономикой как реакция на кризис, в том числе, снижение государственных расходов на здравоохранение и социальное обеспечение, что приводит к обеднению населения (Кондилид и др., 2013), увеличению потребности в медицинских услугах и уменьшению доступа к ним (Аллотни и др. 2012).

В ведущихся сейчас спорах о способах выхода из текущего кризиса «всем странам и правительствам предстоит принять ряд непростых решений: режим жесткой экономии, кредиты под государственную ответственность, реформы, нацеленные на экономический рост, и равномерное распределение расходов на восстановление» (Спенс, 2013). Но мало кто задается вопросом о том, что приоритетнее: экономический рост или основные человеческие стремления.

Ведомые верой в то, что финансовые инновации движут экономическим ростом, экономический рост – человеческим развитием, а окружающая среда сама о себе позаботится, неолибералы по-прежнему выступают за первенство финансовой системы над экономикой, экономики – над общественными потребностями и экологической реальностью. В этом смысле, текущий кризис не просто финансовый: он является предпосылкой фундаментальных расхождений между финансовыми и экономическими структурами и общественными и экологическими императивами (Гринхэм и Коллинз, 2013).

Изначально понятие «кризис» обозначало момент, когда в ответ на важные перемены требовалось принять решение. Без сомнения, человечество столкнулось с некой системной ошибкой, для решения которой потребуется своего рода «перезагрузка».

Помимо этого, очевидно, что система сама сопротивляется значительным преобразованиям существующего порядка, основанного на увеличении ВНП. По всей видимости, ни один политический лидер не противится установке мантры роста. На последнем саммите в Брисбене лидеры Большой двадцатки в очередной раз поставили экономический рост на мировую повестку дня, но так и не упомянули, с какой целью.

По сравнению с Саммитом тысячелетия в 2000 г., Программа развития на период после 2015 года, определяющая рамки глобального развития в будущем, будет разработана в несколько иных условиях. Ситуация неразрешенного глобального экономического и финансового кризиса и роста неравенства сопровождается появлением быстро развивающихся, благодаря социальным сетям, общественных движений, во главе которых зачастую находятся молодые люди, реагирующие на неравенство и призывающие к демократии, справедливости и ответственности правящих лиц. Геополитическое противостояние, имеющее место в ряде регионов, приводит к эскалации вооруженных конфликтов и нестабильной международной обстановке, которая может привести к глобальной ядерной войне. Угроза катастрофических изменений климата, потери биологического разнообразия, окисления океанских вод, а также химического и атмосферного загрязнения очевидна для всех, а время на решение этих проблем крайне ограничено.

В этой связи Открытая рабочая группа (2014), состоящая из представителей разных наций, разработала Программу и предложила 17 Целей Устойчивого Развития (ЦУР) в первоначальном проекте на период после 2015 года. Однако в данном проекте не было уделено достаточно внимания структурным и системным источникам постоянно растущего неравенства, социальной изоляции и экологической катастрофы. Согласно Хортону (2014), ЦУР (во всяком случае, на данном этапе) – это «набор сказок, обернутых в бюрократизм межгосударственного нарциссизма, украшенных многосторонним параличом и отравленных ядом государственных неудач». Устойчивое развитие должно касаться не только неравенств внутри одного поколения, но и неравенства среди поколений. Оба этих аспекта требуют переосмысления понятия развития и отказа от экономического роста как мерила прогресса и успеха.