Государственность – национальная идея Беларуси - [71]

В геополитическом, экономическом и культурном отношении оба союза – и Евразийский, и Европейский – имеют близкие сходства. Однако будущее покажет, примет ли ЕС российский взгляд на то, что Европа охватывает территорию от Лиссабона до Владивостока, включая Беларусь как европейскую страну. Последняя с ее комплементарной по отношению к русской славяно-балтийской культурой может стать мостом между Россией и Европой, после того как с этой ролью не справилась Украина. Несмотря на всю парадоксальность следующей мысли, существует большая вероятность, что именно Россия и Беларусь, а не ЕС смогут в рамках Евразийского союза сохранить Европу времен Просвещения, в то время как Брюссель продолжит под давлением транснациональных корпораций проводить политику дехристианизации и деевропеизации «Старого Света». Транснациональные корпорации намерены не только разрушить государства и упразднить государственный контроль, но и превратить целые нации в раздробленные группки бесполых существ. Русская культура, с которой можно соотнестись вне зависимости от этнического происхождения, является европейской и в сочетании с белорусской и украинской (малоросской) культурами сумеет предотвратить угрозу исчезновения Европы, от которой, как некогда от Атлантиды, может остаться одно только название.

Австрия

Кристиан Хэрпфер, доктор политологии и социологии, профессор Университета Абердин, президент Ассоциации исследования Мировых ценностей (WVSA) (Австрия – Шотландия) Минск – успешный корабль надежды

Будет ли так называемый «тёмный век»? Век санкций, горячих и холодных войн, войн торговых, противостояния элит и правительств?

Когда говорят – тёмный век, я предпочитаю рассматривать грядущее как новое время. Это новая эпоха.

Прежняя, начатая в 1945-м, закончилась в прошлом году. Это нужно осознать. К ней уже нет возврата. В 40-х годах прошлого века и особенно после мировой войны мы жили в условиях «холодной войны», «гонки вооружений» и ситуации трёх «миров»: первого – развитого, второго – догоняющего и так называемого «третьего мира».

После 1992 года эта эпоха фактически завершилась. Закончилась тем, что так называемый «второй», «коммунистический» мир исчез. А первый и третий мир задумались – что будет дальше? За последние 20 лет шёл процесс трансформации, когда никто не мог с точностью предсказать, что произойдёт и чем он завершиться. Сейчас трансформация близится к завершению. И сейчас мы входим в новую историческую стадию.

Следующая стадия будет совершенно иной. Деление мира на первый, второй и третий являлось демонстрацией распределения влияния и власти в мире. Если вы посмотрите на карту, то заметите, что есть страны, находящиеся под влиянием Москвы и Советского Союза, есть страны, зависимые от Вашингтона, и посередине вы найдете такие страны как Австрия, Швейцария, Индия, Югославия, которые скорее служат буфером между двумя гигантами. Примером служит Вена, где когда-то проходил саммит, касающийся кризиса на Кубе.

В период с 1948 по 1995 год, мы наблюдали относительную стабильность в мире, потому как все вопросы расширения территорий, примером чего является Куба, проходили без дебатов и споров. В науке такие явления называют Игра Сезам. Т. е. сначала одна страна попадает под влияние Америки и остается там, потом другая страна попадает под влияние России и остается там. Раньше не было такой свободы выхода на рынок. Как результат появления такой возможности, начала формироваться совершенно новая эра.

На сегодняшний день границы между первым, вторым и третьим миром стерты. Ялтинское соглашение, подписанное Черчиллем, Рузвельтом и Сталиным в 1945 году, больше не действует. Крым в то время также находился в центре событий. Как вы знаете, он был подарен Украине Хрущевым. Как бы там ни было, на данный момент этой эре пришел конец.

Начало новой эры всегда сопровождается большими волнениями и переживаниями, что вызвано отсутствием стабильности и четкого разделения силы. На поверхность могут выйти совершенно неконтролируемые явления. Старое уже стерто, а новое еще не создано. Это можно сравнить с тем чувство, когда мы въезжаем в темный тоннель: мы не знаем, что нас ждет впереди, насколько он длинный и будет ли свет в конце. Но что можно сказать точно, что период после холодной войны, длящийся более 20 лет, подходит к концу.

Все ли изменения предсказуемы?

Некоторые вещи можно предсказать, некоторые нет. Например, во всех моих работах, связанных с Украиной, на протяжении 10 лет, я указывал на тот факт, что это недостаточно развитая страна, потому как там существует противостояние между западной, центральной и северной частью с одной стороны, и между южной и восточной – с другой. Кризисы Украины 92-го, 96-го, а также нынешний, связаны с тем, что у нации нет четкого понимания своей аутентичности. Особенно ярко это выражалось в таких отдельных районах как Крым.

Когда мы проводили социологические вопросы, никто не говорил, что он русский или украинец, все говорили, что они советские люди.

Даже, несмотря на то, что Советского Союза больше не существует, 10 % украинцев склонны заявлять, что они советские граждане. В Нью-Йорке вышла моя статья на эту тему, где я подробно показал различия в религиозном, культурном плане между Западной Украиной и Россией. Я описал потенциальный риск разделения территории между Львовом и Киевом с одной стороны и Севастополем, Донецком и Луганском – с другой. Это не связано с политическими интересами, это связано с этническими различиями людей, проживающих на данных территориях. Это видно во всех исследованиях, что проблемы кроется в низком уровне национальной идентичности. Многие украинцы не гордятся тем, что они принадлежат к этой нации, и это почти 40 % территории.