Государственная политика в области охраны здоровья детей. Вопросы теории и практика - [52]
Рис. 15. Концептуальная структура стратегических целей и приоритетов социально-экономической политики Российской Федерации, предлагаемым новым элементом которой является государственная политика в области охраны здоровья детей.
С целью устранения указанных пробелов необходимо внести дополнение в пункт 8 статьи 4 Федерального закона от 20 июля 1995 г. № 115‑ФЗ «О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития Российской Федерации» [283] и расширить установленный в ней перечень параметров, отражаемых в Программе социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу (макроэкономическая политика, институциональные преобразования, инвестиционная и структурная политика, аграрная политика и т. д.), за счет включения в него параметра «политика в области охраны здоровья детей», как это показано на рис. 15. Логика этой меры в том, что, согласно пункту 3 статьи 1 закона, указанная программа представляет собой комплексную систему целевых ориентиров социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу и благодаря предлагаемому дополнению охрана здоровья детей приобретает высокий статус такого целевого ориентира.
Решение указанной задачи является ключом к решению других задач государственной политики в области охраны здоровья детей.
Вторая задача – законодательное установление приоритетного ресурсного обеспечения государственной политики в области охраны здоровья детей.
Актуальность решения этой задачи обусловлена следующим.
В соответствии с пунктом 2 статьи 4 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 124‑ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» [300] государственная политика в интересах детей является приоритетной. Вместе с тем, Конвенция о правах ребенка как международный договор, имеющий преимущество над нормами национального законодательства (статья 15 Конституции Российской Федерации), предоставляет государствам-участникам возможность регулировать решение проблем детства, исходя из имеющихся ресурсов (статьи 4, 26 Конвенции). В результате, в законодательстве обнаруживается пробел, отражающий ситуацию, когда в государстве при любой степени обострения экономических трудностей права детей утрачивают признаки реальной приоритетности. При этом создаются условия для игнорирования права каждого ребенка на уровень жизни, необходимый для физического, умственного, духовного, нравственного и социального развития (статья 27 Конвенции). Одним из проявлений исследуемого противоречия является ухудшение состояния здоровья детей в России в период продолжительного социально-экономического кризиса.
Решение изложенной задачи позволит устранить пробел в законодательном обеспечении прав детей и, таким образом, создать условия для осуществления статьи 27 Конвенции о правах ребенка.
Третья задача – разработать методы экспертной оценки действующего законодательства и законопроектов с точки зрения их соответствия/несоответствия интересам охраны здоровья детей.
Первые научно обоснованные рекомендации о проведении такой экспертизы в Российской Федерации относятся к 1993 г. [104]. В том же году эта задача была закреплена в Указе Президента Российской Федерации от 27 марта 1993 г. № 405 «О неотложных мерах по стабилизации уровня жизни населения Российской Федерации в 1993 году» [257]. В дальнейшем подобная задача была обозначена в государственном докладе о положении детей (1994 г.), где подчеркнуто, что «все более актуальным становится учет последствий принимаемых государственных решений для положения детей… С этой точки зрения должна проводиться экспертиза законодательных и иных нормативных актов, регулирующих процессы в экономике и социальной сфере, а при их принятии должна обеспечиваться безусловная защита интересов детей» [123]. Подобная постановка вопроса содержится в утвержденной в начале 1996 г. Концепции улучшения положения женщин в Российской Федерации [172], где акцентировано внимание на необходимости проведения экспертизы законодательства и разработки предложений по обеспечению соответствия законодательства о правах женщин международным стандартам о правах человека. Эта идея была закреплена в Основных направлениях государственной семейной политики, где предусмотрено осуществление экспертизы всех законопроектов и определение влияния принимаемых мер на положение семьи [265].
Проведение научно обоснованной экспертизы прогнозируемых последствий влияния различных разрабатываемых законопроектов на состояние здоровья детей до настоящего времени не осуществляется [13], несмотря на требование педиатров не принимать законов, решений и каких-либо иных действий, не оценив их влияния на состояние здоровья детей [6]. В качестве примера реализации подобной меры можно указать на Федеральный закон от 23 ноября 1995 г. № 174‑ФЗ «Об экологической экспертизе» [284], где первым среди принципов такой экспертизы указана «презумпция потенциальной экологической опасности любой намечаемой хозяйственной и иной деятельности». Данную норму закона целесообразно экстраполировать на сферу защиты прав детей в форме принципа экспертизы, заключающегося в презумпции потенциальной опасности для здоровья детей любых мер по повышению экономической эффективности производства и других видов деятельности, осуществляемых в условиях рыночной экономики. В настоящее время практическое использование такого принципа государственными органами оценивается как мировая тенденция [322] и вполне согласуется с выводом известного американского экономиста, лауреата Нобелевской премии по экономике J. Stiglitz (2001) [355], который подчеркивает, что минимизация или недопущение значительных сокращений рабочих мест в экономике должны быть самыми важными целями политики.
