Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг. - [264]

Первоначально рамки возможного объединения ограничивались справа «земцами», октябристами и слева — кадетами. В дальнейшем эти рамки раздвинулись вправо, захватив группу центра и группу прогрессивных националистов, выделившихся из Русской национальной фракции. Только крайние правые не примкнули к наметившемуся блоку, потому что они представляли монархически настроенную часть русского дворянства, для которого всякая реформа в либерально-конституционном духе была покушением на права «исторической» власти и потерю влияния дворянского сословия. Трудовики и социал-демократы (меньшевики), хотя и отказались от формального участия в объединении, считая требования центральных фракций слишком узкими, тем не менее обещали им всяческую поддержку.

6 августа Совет старейшин принял решение о «длительной сессии» Думы и одновременно на основе предложений фракции кадетов было принято решение об объединении шести фракций (исключая самых крайних слева и справа) в Прогрессивный блок. 9 и 12 августа у Родзянко произошла окончательная договоренность о законодательной программе блока и была обеспечена его поддержка со стороны многих членов Госсовета. Для оформления программы блока создали комиссию из депутатов и «лордов» на паритетных началах под председательством члена Госсовета барона Меллера-Закомельского. От Думы в комиссию вошли: Милюков, Шидловский, Ростовцев, Савенко.

11 августа 1915 г. состоялось совещание представителей фракций Государственной Думы и Государственного Совета, стоящих на платформе думского большинства, объединенного в Прогрессивный блок. На совещании присутствовал почти весь состав будущего бюро Прогрессивного блока — кадеты П. Милюков, А. Шингарев, прогрессист И. Ефремов, октябрист С. Шидловский, член группы центра П. Крупенский, члены Государственного Совета В. Гурко, Д. Олсуфьев, Д. Гримм и др. На этом совещании обсуждались вопросы, которые легли в основу декларации блока его программы и тактики.

В ходе обсуждения выявились две точки зрения на характер деятельности нового блока. Умеренная группа, предоставленная Милюковым, Крупенским и Олсуфьевым, считала необходимым договориться с правительством, убедив его в необходимости проведения ряда реформ, без которых невозможны победа и сохранение существующего строя. Это вылилось в формулу создания Кабинета общественного доверия.

Другая, более радикально настроенная группа в лице депутата Думы Ефремова и члена Государственного Совета Гурко, заявляла, что нужно начинать не с программы, а со смены министерства в целом, так как «при этом составе правительства нельзя говорить не только о победе, но и о длительном спокойствии».

Участники совещания сошлись на решении требовать смены правительства и выработать определенную программу и опубликовать ее в печати, чтобы заручиться поддержкой более широких кругов общественности. Иными словами, лидеры Прогрессивного блока стремились сочетать свою работу в Думе с внедумской, более широкой деятельностью по сплочению либерально-оппозиционных сил российского общества.

25 августа, во время заседания Думы, был подписан программный документ Прогрессивного блока. Его создание — результат сдвигов в позиции основных общественных сил в земствах, городских Думах, в политических партиях, в думских фракциях, даже в Государственном Совете и Совете министров.

Начиная с середины августа состоялось несколько совещаний, посвященных выработке программы Прогрессивного блока. На них присутствовали представители думских фракций, вошедших в Блок, и представители трех фракций Государственного Совета — центра, академической группы и внепартийных. Кадеты предложили совещанию набросок программы, разработанный Милюковым, под названием «Программа министерства общественного доверия (минимум условий, необходимых для восстановления доверия страны к власти)».

Проект программы делился на две части. В первую входили требования амнистии за политические и религиозные преступления, изменения приемов управления и мер в области вероисповедальной и национальной (еврейский, польский и украинский вопросы) политики. Вторая часть включала законопроекты, застрявшие в Государственном Совете (о волостном земстве), некоторые законопроекты, предложенные правительством (об увеличении содержания почтово-телеграфным служащим), и, наконец, новые законопроекты (введение земства на окраинах, о кооперации, переходе из одного вероисповедания в другое). В проекте были предусмотрены «меры для поддержания социального мира» — требования восстановления профсоюзов и рабочей печати, прекращения преследований рабочих представителей в больничных кассах. Вторая часть программы не встретила почти никаких возражений со стороны участников совещания. Весьма точно выразил отношения к ней Савенко: «Дайте нам это как оружие, чтобы вести за собой массы». Но первая часть программы вызвала споры. Так, требование политической амнистии приняло в конце концов характер верноподданнической просьбы, в том же духе «смягчили» и предложения по национально-вероисповедальным вопросам.

«Меры для поддержания социального мира» — восстановление профсоюзов и рабочей печати, прекращение преследований рабочих представителей в больничных кассах по подозрению в принадлежности к нелегальной партии — были приняты без обсуждения. Даже сановникам из Государственного Совета было ясно, что подобные заявления по рабочему вопросу существенно не затрагивают их прав, но в то же время придают программе блока форму