Государственная безопасность - [41]

Англия в 1920 г. имела дефицит в 46 млн. фунтов стерлингов. В 1922 и 1923 гг. этот дефицит уже увеличивается до 60 млн. Во Франции дефицит дорог доходит до 3 млрд. фр. Даже в Швейцарии дефицит доходит почти до 100 млн. фр. в 1921 г. Таким образом, только в новой экономической политике на транспорте мы не можем искать тех средств, которые выведут нас из тупика и которые позволят приостановить съедание и уничтожение основного капитала и основной рабочей силы.

С конца 1921 и с начала 1922 г. началась ожесточенная борьба за нэп и на транспорте. Я указал уже, в каких условиях нам пришлось его проводить, я сказал, что мы не могли так просто проводить его, как кожевенная промышленность, как сахарная промышленность, как пищевая промышленность или деревообделочная, как Северолес и другие тресты. Мы не могли так просто перейти на хозяйственный расчет, ибо мы были связаны тысячами нитей со всеми отраслями народного хозяйства, как сельскими, так и промышленными. А прошлый период привел все наши ведомства к привычке использовать наш транспорт как нечто, будто от природы данное, как нечто такое, которое не требует никаких платежей и никаких усилий. Поэтому мы не в состоянии были провести сразу без жестокой борьбы на транспорте начала новой экономической политики. Кроме того, мы не в состоянии были это сделать потому, что все нити управления сосредоточились в центре: хозяйственной инициативы на местах не было, все управление было здесь, между тем как все органы, которые должны были и могли бы восстановить хозяйственную самостоятельность, были уничтожены, были упразднены и были сведены до первичных минимальных размеров и потому ни в коей мере не могли справиться со своей задачей. Сюда относятся: служба сборов, тарифные наши аппараты, определяющие и подрабатывающие тарифную нашу политику.

Нам пришлось, таким образом, вести ожесточенную борьбу за проведение на транспорте начал новой экономической политики в трех направлениях. Нам необходимо было, с одной стороны, выявить свои собственные потребности, выраженные в денежных единицах. Затем нам необходимо было выявить, установить денежные взаимоотношения как с нашими потребителями, так и с теми контрагентами, которые производили и производят для нас необходимые материалы. И, наконец, нам нужно было истребовать от государства покрытия нашего дефицита и предоставления нам необходимых оборотных средств и кредитов.

В каких условиях нам приходилось выполнять это? Для того чтобы выявить наши потребности, нам приходилось вести борьбу с нашей собственной бесхозяйственностью, и мы не могли этих потребностей выявить, ибо у нас не было аппаратов для этого ни на местах, ни в центре. Очень часто нам при предъявлении чеков или других требований приходилось гадать на кофейной гуще. Ясно, что когда мы такие требования предъявляли Наркомфину, то он, не будучи в состоянии противопоставить нашим необоснованным требованиям свои обоснованные контрзаявления, должен был нам на это отвечать пресловутыми коэффициентами и закручивать пресс, урезывающий наши потребности.

И в этом смысле я должен сказать, что Наркомфин не имел других путей. Вы помните, какие требования мы предъявляли, и вы помните, в каком проценте, ничтожном по сравнению со всеми требованиями и заявками, нас удовлетворяли. Вы знаете, что, несмотря на это, задания, которые нам были даны, мы выполняли. Вы часто читали в наших докладах НКПС, что мы были удовлетворены в том или другом таким-то процентом, а задания наши мы все же выполняли полностью. Почему же мы, получая 5–10 % заявок и требований наших, почему же мы выполняли 100 % той работы, для которой мы требовали полных 100 % предметов снабжения?

Ясно, что требования наши были составлены не на основе проделанной большой работы на местах и на основании подсчетов, а были исключительно теоретическими, кабинетными. Я приведу как пример следующее: когда Северо-Западная наша область потребовала совместно с Северо-Западным ЭКОСО средств от Совета Труда и Обороны, была послана комиссия с председателем от Госплана с представителями от ВСНХ и от населения. Эта комиссия определила, что для того, чтобы Севзапвод мог выполнить свои задания по доставке топлива к Петрограду, необходимЬ было ему дать 16 триллионов руб. Ясно, что это — несуразная цифра, ясно, что в стране и в природе таких денег не могло быть. Пришлось назначить другую комиссию.

Другая комиссия еще раз пересмотрела все это, и из 16 триллионов получили тогда 1 триллион и 119 млрд. Мы привыкли к этому, и ведомство наше привыкло подходить к вопросам не с точки зрения общегосударственных интересов, а с точки зрения исключительно ведомственной. Мы привыкли требовать на всякий случай столько, сколько влезет, и ясно, что Наркомфин на это мог отвечать только одним. На такой подход, на такие необоснованные требования он мог заворачивать свой пресс и урезать беспощадно. Благодаря такому подходу с нашей стороны Наркомфин со своей стороны тоже сделал целый ряд промахов. Он урезывал часто там, где не должен был урезывать. Для примера я укажу, почему топливная промышленность попала в такое тяжелое положение. Только потому, что мы, главные потребители топлива, не в состоянии были уплатить ему за топливо и по тем минимальным ценам, которые были определены. Что же получилось? Получилось, что по смете пуд угля стоил по курсу 10 коп., умноженные на 750 тыс., между тем как минимальная цена топлива определялась по курсу 10 коп., умноженные на 4 млн. Таким образом, мы не получили этих средств и не были в состоянии уплатить того, что от нас требовалось топливной промышленностью, и поставили промышленность в тяжелое положение. Нэп должен был установить правильные денежные взаимоотношения между потребителями и производителями. Но эти взаимоотношения уже нарушились. Взаимоотношения эти портились, и потому эта машина наша — нэп — не могла идти правильно. Таким образом, это был год ожесточенной схватки, с одной стороны, с нашей собственной бесхозяйственностью и с нашей собственной узкой ведомственностью и, с другой стороны, с теми органами, которые являются нашими потребителями и поставщиками, теми органами, которые добывали металл, и теми, которые, исходя из совершенно правильной финансовой политики, поставили себе задачу урезывать все непроизводительные и ненужные расходы. Если в результате этой схватки мы выходим победителями, то здесь выравнивается линия, и теперь те люди, которые раньше ничего не видели, кроме своего узкого дела, теперь выходят на широкую арену и в своем ведомстве уже разрешают эти задачи с точки зрения общегосударственной. Мы в этой области, с проведением новой экономической политики и установлением правильных денежных взаимоотношений с нашими потребителями, делаем колоссальнейшие успехи. Я огласил бы вам цифры нашей выручки, но они вам должны быть известны, так как они публикуются в отчете из месяца в месяц; эта выручка увеличивается, но, к сожалению, все же процент увеличения ее не отвечает проценту возрастания грузо-това-рооборота. Большая часть возрастания этого процента падает на тех, кто раньше не платил и пользовался бесплатными перевозками, а теперь стал понемногу входить на правильную позицию и за услуги, которые получает от других, платит. Это — единственный метод и способ таких денежных взаимоотношений, которые могут уничтожить бесхозяйственные и ненужные расходы и найти, наконец, денежное выражение, которым можно охарактеризовать данное хозяйство.