Государства Прибалтики 2.0. Четверть века «вторых республик» - [2]
В настоящее время «…дискуссия внутри Евросоюза о будущем европейской интеграции охватывает как направления дальнейшего институционального развития ЕС, так и концептуальное обеспечение его реформирования в трех ключевых сферах – восстановление демократической легитимности, определение параметров дифференциации (гибкой геометрии) и формулирование экономических приоритетов, прежде всего, повышение конкурентоспособности всей экономики ЕС»[8]. Участники этой дискуссии де-факто признают, но будут отрицать до момента полного краха то, что «Евросоюз из образца разумной предсказуемости стал, по сути, одним из наиболее явных источников глобальной неопределенности»[9]. Именно поэтому разрушение действующей модели евроинтеграции неизбежно. «В действиях Евросоюза с недавних пор стала появляться “коллективная односторонность”, когда любой член может потребовать “солидарности” по любой собственной проблеме. Как результат – блоковая позиция, негативно сказывающаяся на наших отношениях с ЕС… Индивидуальные интересы членов ЕС нам известны; со многими из них двусторонние отношения не отягощены искусственными барьерами и развиваются куда более продуктивно, чем с брюссельскими структурами»[10].
Многие эксперты утверждали, что Европе необходима более централизованная система управления с сильной политической исполнительной властью и гораздо большими регулятивными полномочиями. Эти мысли четко прослеживаются в докладе Группы друзей Европы[11] и докладе Хермана ван Ромпея[12]. С другой стороны, в 2014-м и особенно в 2015 году, появляются позиции авторитетнейших европейских ученых и экспертов, указывающие на то, что кризис европейской экономической, политической, социальной модели уже неизбежен. Рассматривая вопросы европейской интеграции, Энтони Гидденс пишет: «Единственный шаг вперед… а можно ли будет вернуться назад?»[13]. Этот тезис, относящийся к проблемам Греции, Португалии, Испании, гипертрофии германской экономики, возможностям сохранения «шенгена», становится все более актуальным. Множественность проблем Европы очевидна. Да, Европа в какой-то момент стала лидером и долгое время им оставалась, но сегодня следует ставить вопрос не о том, почему это лидерство появилось, а как оно было утрачено[14]. Искать политологическое объяснение можно. Абсолютное большинство государств, позиционируемых как демократические, пережили периоды авторитаризма, тоталитаризма или, по крайней мере, оккупации. Память о бесконтрольном характере государственной власти и привела к поиску новых моделей политической организации, воплотившихся в Европейском союзе с его бесконтрольной властью, но уже наднационального уровня. После короткого периода демократии де-факто Европа перешла к постдемократии, т. е. демократии де-юре[15].
Европейские постмодернисты считали, что географические карты вышли из моды, их вытеснили экономические диаграммы, иллюстрирующие финансовую и коммерческую взаимозависимость Европы и благосостояние европейских граждан. Однако события 2015 года показали, что это не так. Границы пережили эпоху их забвения – впрочем, очень короткую. В этом контексте отметим, что не Россия развеяла европейские мечты о будущем, в котором постмодернистский остров ЕС раскинется на весь континент[16], а сама Европа сделала все для разрушения этого проекта, «…в развитии Европейского союза… завершился период отрицания, когда хорошим тоном было делать вид, что происходящее – не более чем временные трудности и издержки роста»[17]. Главное, тем не менее, лежит в экономической сфере. В Европе деградируют именно те отрасли, которые создали ей заслуженную славу, а в государствах Прибалтики они практически исчезли[18].
Безусловно, мы должны понимать, что кризис европейской интеграции – это не только экономика. «Европу ждет череда новых и серьезных потрясений. И вызвано это не чем иным, как аморальным поведением властей ЕС. И только слепой мог не увидеть, что дело уже не в одних экономических потерях – оскорблены чувства граждан, растоптаны их идеалы»[19]. Нынешний Европейский союз – главная жертва его же собственного прошлого успеха. В течение как минимум полутора десятилетий преобладали иные оценки, как шедевр «головокружения от успехов»[20]. В контексте задач, поставленных в данной монографии, мы не можем не привести мнение экс-премьера Эстонии М. Лаара: «Европейские страны живут через силу, большая часть их благополучия опирается на долги. Эта система долго не продержится, и благополучие скоро закончится при одновременном расширении и углублении проблем с иммигрантами»[21].
Завершая рассмотрение европейской проблематики, еще раз отметим: перед нами не кризис европейской идеи, перед нами развертывается кризис конкретной практики ее реализации в политической сфере. Россия не собирается покидать Европейский континент ни экономически, ни политически, ни ментально. С тех пор как Екатерина II в «Наказе комиссии по составлению нового уложения» подчеркнула: «Россия есть Европейская держава», прошло почти 250 лет, и это, при всех гигантских переменах в мире, остается и будет оставаться истиной
