Государи всея Руси: Иван III и Василий III. Первые публикации иностранцев о Русском государстве - [63]

Хотя Павел, желая возбудить общую ненависть против португальцев, в ожесточении своем утверждал, что, по открытии нового пути, пошлины, с товаров взимаемые, значительно увеличат казну царскую, и пряности, употребляемые во множестве московитянами во всех их яствах, сделаются гораздо дешевле; однако предложение его не было принято. Василий почел неприличным открыть человеку неизвестному, и притом иноземцу, области, служащие путем к морю Каспийскому и в Персию, и потому Павел, не достигнув цели намерений своих и из купца сделавшись послом, возвратился в Италию уже по смерти Льва Х и вручил преемнику его папе Адриану грамоту Василия, в которой сей последний в самых почтительных выражениях изъявлял Римскому первосвященнику искреннейшее свое расположение. Нужно объяснить, что за несколько лет пред сим во время войны московитян с поляками Василий просил сейм Латеранский[326], чрез короля Датского Иоанна (коего сын Христиерн в недавнем времени лишен престола), доставить послам Московским безопасный проезд в Рим; но так как король Иоанн и папа Юлий умерли едва ли не в один и тот же день, то Василий, лишившись в первом из них деятельного посредника, отложил преднамеренное им посольство. Тем временем война между Василием и королем Польским Сигизмундом все боле и боле разгоралась, и когда она окончилась победою, одержанною поляками при Борисфене, то в Риме повелено было отправлять благодарственные молебствия, как будто бы победа над московитянами была победою над врагами христианства. Поступок этот весьма много отдалил царя Василия и его народ от папы.

Вторичное путешествие Павла в Москву

Между тем вскоре после сего папа Адриан VI умер и на место его вступил в на престол Климент VII. Узнав, что Павел, все еще не престававший питать безрассудной надежды на открытие нового пути на Восток, готовится ко второму путешествию в Москву, Климент снабдил его грамотою к Василию, в коей убеждал сего последнего признать над собою владычество Западной церкви и, по обычаю единоверцев, заключить с Римскими двором вечный союз, долженствовавший, по его мнению, доставить счастье и славу царю Московскому; сверх того папа обещал святейшею властью своею даровать ему титул короля, вместе с королевскими регалиями, ежели он, отвергнув догматы греческой веры, прибегнет к покровительству Римской церкви. Известно, что Василий давно уже домогался у папы такового титула, зная, что Его Святейшество имеет право даровать оный и что самые императоры исстари получают от папы золотую корону и скипетр – знаки их достоинства. Сказывают даже, будто он просил о сем императора Максимилиана и неоднократно отправлял к нему для того послов.

Снабженный папскою грамотою Павел (с самых юных лет привыкший странствовать по свету с бoльшим счастьем, нежели выгодою), несмотря на то, что был уже дряхл и страдал застарелою каменною болезнью, скоро и благополучно прибыл в Москву, где очень благосклонно принят был Василием. Пробыв при дворе его два месяца и не находя силы свои достаточными для перенесения трудностей предполагаемого им пути, он бросил все виды свои на индийскую торговлю и мечтательные свои планы и возвратился в сопровождении Московского посла Димитрия в Рим, где все полагали, что он не успел еще добраться до Москвы.

Прием, сделанный Московскому послу в Риме

Папа приказал отвести Димитрию покои в великолепнейшей части Ватиканского дворца, где раззолоченные потолки, изящной работы обои и постели, покрытые шелковыми тканями, долженствовали удивить взоры Московского посла, облеченного, по приказанию Его Святейшества, также в шелковые одежды. Франциск Херегат, епископ Апрушинский, несколько уже раз отправлявший важную должность посланника в отдаленных странах и заочно известный Димитрию по рассказам Павла, должен был, по повелению папы, везде сопутствовать Московскому послу и показывать ему церковные драгоценности и редкости Рима. Отдохнув несколько дней и смыв с себя грязь, накопившуюся от продолжительного и трудного пути, Димитрий в великолепной национальной одежде представлен был папе и, преклонив пред ним по обыкновению колена[327], поднес от своего имени и от имени царя дары, состоящие из собольих мехов, и вручил Его Святейшеству от Василия следующую грамоту, предварительно переведенную на латинский язык самим Димитрием, а потом и толмачом иллирийцем Николаем Сикценским.

Грамота великого князя Василия к папе Римскому

Папе Клименту, пастырю и учителю Римской церкви, великий государь Василий, Божиею милостию царь и обладатель всея Руси, великий князь Володимерский, Московский, Новгородский, Псковский, Смоленский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и проч. Государь и великий князь Новгорода Низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ржевский, Бельский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский и проч. Прислали вы к нам капитана Павла, гражданина генуэзского, с грамотою, в которой убеждаете нас в соединении с вами и другими государями христианскими действовать советом и силою против врагов христианства; чинить обоюдно, как вашим, так и нашим послам, свободный и беспрепятственный пропуск и по взаимной приязни извещать друг друга о здравии нашем и состоянии дел государственных. Мы же, при всеблагой помощи Божией, доселе ратовав неленостно и постоянно против нечестивых врагов Христовой веры, готовы и впредь воевать с ними. Равномерно готовы мы жить в добром согласии с другими государями христианскими и давать свободный пропуск их подданным в нашем царстве. Чего ради и посылаем к вам Димитрия Герасимова, нашего человека, с сею нашею грамотою; Павла же капитана отсылаем обратно. Но вы в скором времени отпустите Димитрия и повелите проводить его здравым и невредимым до наших границ. Мы же с своей стороны обещаем поступить таким же образом, если вы пришлете к нам с Димитрием посла вашего, желая словесно и письменно известить нас о делах государственных, дабы, сообразив желания всех христиан, мы могли действовать с нашей стороны приличнейшим образом. Дано в царствование наше, в город Москве, в лето от сотворения мира семь тысяч тридцать третье (7033 или 1525), апреля третьего дня.