Государи всея Руси: Иван III и Василий III. Первые публикации иностранцев о Русском государстве - [14]

Спустя некоторое время туда пришло много татар, которые были на этом острове со своим скотом; они разглядывали меня с большим изумлением, дивясь, как это я попал к ним, – ведь здесь никогда не было ни единого христианина. Я молчал и изо всех сил притворялся больным.

Татарин был очень ко мне благосклонен; я думаю, что никто не мог ничего сказать из-за участия ко мне того посла, который был важным лицом. На следующий день, а это было 14 августа, т. е. канун праздника Богоматери[33], татарин, чтобы почтить меня, зарезал хорошего ягненка, зажарил его и [частично] сварил; при этом он не дал себе труда вымыть мясо, так как у них считается, что, если его вымыть, оно потеряет свой вкус; они также не снимают с него как следует пену, только делают это слегка при помощи ветки. Он поставил передо мной это мясо и кислое молоко, и – хотя был канун праздника Богородицы (я молил ее простить меня, потому что не был в силах терпеть дольше) – мы все вместе принялись за еду. Принесли также кобыльего молока, которое они очень хвалят, и хотели, чтобы я выпил его, потому что, как они говорили, оно очень подкрепляет человека. Но из-за отвратительной вони я не мог пить его, и это им не понравилось.

§ 23. В таком положении я оставался до полудня 16 августа, когда подошел Марк вместе с караваном и стал на уровне нашего островка. Он прислал за мной татарина с одним русским из своих. Немедленно они посадили меня в лодку и перевезли к месту, где остановился караван. Священник Стефан и Дзуан Унгаретто, которые были уверены, что больше меня не увидят, возликовали, когда я появился, и возблагодарили Господа Бога. Марк снабдил меня лошадьми в нужном количестве.

Мы простояли там весь день 17 августа, а затем караван двинулся в путь, чтобы пройти по пустынной степи и направиться к Москве. Всем распоряжался посол, а было там всего около трехсот человек русских и татар[34], а также более двухсот лошадей, которых вели как для пропитания, так и на продажу в России. В полном порядке мы двигались все время вдоль реки[35], тут же ночевали, а в полдень отдыхали. Так продолжалось 15 дней, после чего посол[36] увидел, что мы находимся в безопасности, так как достигли упомянутого узкого перешейка и можем не бояться главного хана Орды.

§ 24. Хочу рассказать об этой Орде. Ее возглавляет «император» – главный хан. Имени его я не помню[37]. Он правит всеми татарами в этой стране; они, как уже говорилось, кочуют в поисках свежей травы и воды и никогда не живут оседло. У них не бывает иной пищи, кроме молока и мяса. Они владеют стадами быков и коров, причем это, я полагаю, наилучшие по своему качеству животные во всем мире; таковы же бараны и овцы. Мясо их превосходного вкуса, так как их пастбища очень хороши. Татары очень ценят кобылье молоко. У них прекраснейшие обширные степи, где не видно ни одной горы[38].

Я не был в этой Орде, но интересовался сведениями об ее военной мощи[39]. Все утверждают, что там огромное множество народа, но бесполезного для этой цели из-за большого количества женщин и детей. Утверждают также, что во всей Орде не найдется и двух тысяч мужчин, вооруженных саблями[40] и луками; остальные – это оборванцы без всякого оружия. Татары пользуются славой безумных храбрецов, потому что делают набеги и грабят черкесов и русских. Татары стремятся, чтобы их лошади были как дикие; они действительно весьма пугливы и непривычны к подковам. Татары добиваются, чтобы между их лошадьми и лесными зверями не было никакой разницы.

Как было сказано, татары этой Орды располагаются на пространствах между двумя реками – Доном и Волгой. Но, как рассказывают, есть еще другие татары; они живут по ту сторону Волги и кочуют в сторону северо-востока и востока. Их очень много. Они носят длинные волосы до пояса и называются дикими татарами. Зимой, во время больших холодов и обледенения, они, как говорят, подходят к Астрахани и кочуют здесь в поисках травы и воды, подобно другим татарам, но они не причиняют никакого вреда городу Астрахани, только иногда воруют мясо.

§ 25. Пройдя 15 дней, двигаясь все время около реки, мы остановились в роще, где татары и русские принялись рубить деревья, растущие очень густо, и делать плоты – числом около сорока, – связывая их веревками, которые были привезены для этой цели. Пока они готовили плоты, мы обнаружили весьма ветхую лодку, и Марк решил послать в ней свое имущество на другой берег реки. Когда оно было переправлено и лодка вернулась обратно, он приказал мне сесть в нее с нашими седлами и небольшим нашим провиантом и переправиться на ту сторону реки, чтобы сторожить его имущество; мой же переводчик Дмитрий и Унгаретто[41] должны были пока остаться, чтобы стеречь лошадей. В лодку сели я и священник Стефан вместе с двумя русскими, которые гребли и управляли лодкой, чтобы переплыть на тот берег; между берегами было расстояние не меньше одной мили и даже гораздо больше, принимая во внимание сильное течение, которое все время относило нас вниз, и лодку, которая дала течь. Мы вдвоем изо всех сил, как только могли, сидя в воде, выкачивали ее и пребывали в страшной опасности, но с Божьей помощью перебрались благополучно на противоположный берег.