Государево дело - [127]

– Я понял, матушка, и преклоняюсь перед вашей мудростью и терпением. Однако теперь у меня есть некоторые дела, так что прошу меня извинить.

– Но вы вернетесь к завтраку?

– Разумеется, ваша светлость. Обычно после таких дел у меня разыгрывается аппетит. Ждите меня с хорошими новостями.

– Боюсь даже представить, что вы натворите! – покачала головой матушка, наблюдая, как я выбегаю из ее покоев.

Выскочив вон, я на мгновение остановился в нерешительности. Дело в том, что Вольфенбюттель не так уж мал и я понятия не имел, где именно искать придворного лекаря. Конечно, можно было расспросить слуг, но тогда о моем интересе почти наверняка очень скоро узнает отчим или его брат. А беседа с эскулапом может сложиться по-всякому. Впрочем, был один человек, способный дать мне необходимую информацию и сохранить это в тайне.

– Корнилий, ты давно не видел нашего маленького друга? – поинтересовался я у Михальского.

– Вы про того пронырливого мальчишку? – уточнил на всякий случай литвин.

– Именно.

– Обычно он целыми днями вертится под ногами, но сегодня я его еще не видел. Хотя…

– Что?

– Кажется, он говорил, что его отец – конюх. Наверняка малец сейчас ему помогает. Прикажете доставить?

– Нет. Лучше мы прогуляемся рядом с конюшней. Подышим воздухом…

Догадка моего телохранителя оказалась верной, но лишь отчасти. Гюнтер и впрямь был на конюшне, но не работал, а, сидя на кипе сена, рассказывал своему приятелю какие-то небылицы. Во всяком случае, рот у слушавшего его парня был открыт, а в глазах плескалось недоверие пополам с завистью.

– Иди-ка сюда, дружок, – поманил я пальцем сорванца.

– К услугам вашего величества, – подскочил юный пройдоха и склонился в куртуазном, как ему казалось, поклоне.

– Скажи мне, милый ребенок, знаешь ли ты, где обитает ваш придворный лекарь?

– Мэтр Штайнмаер?

– Да, кажется, его зовут именно так.

– Конечно, знаю.

– А ты можешь проводить меня так, чтобы…

– Этого никто не видел?

– Какой умный мальчик!

– Могу, ваше величество.

– Тогда пойдем.

– Как прикажете, – еще раз поклонился сорванец и махнул рукой, дескать, ступайте за мною.

Я тут же последовал за ним, а вот Корнилий на секунду задержался.

– Как тебя зовут? – строго спросил он у приятеля нашего маленького друга.

– Руфус, ваша милость, – испуганно отвечал тот, стаскивая с головы грязный колпак. – Я поваренок у их светлости.

– Я заметил, – скупо улыбнулся литвин и, пристально взглянув ему в глаза, больно потрепал по упитанной щеке. – Не говори никому об этой встрече, ладно?

– Как вам будет угодно!

– Вот и славно.

Как выяснилось, проживал эскулап в одной из дальних башен замка, так что нет ничего удивительного, что мы до сих пор не встречались. Хотя, если подумать, это немного странно. Отчим и матушка – люди немолодые и по идее должны держать лекаря как можно ближе, а то мало ли что. Пока мы шли, словоохотливый Гюнтер подробно поведал мне все, что знал, о мэтре Штайнмаере, включая его привычки и мелкие слабости, вроде внимания к молоденьким девушкам, служащим герцогской чете.

– Он что же, пристает к служанкам? – удивился я.

– Не ко всем, а только к самым юным из них.

– И ему это сходит с рук?

– Сказать по правде, этот врач – самая хитрая бестия, каких я только видывал! Он всякий раз отговаривается тем, что находит у них разные болезни. Так-то ваш благородный отчим – государь добрый и справедливый и, конечно, не потерпел бы подобного. Но вот его брат, герцог Юлий, покровительствует этому упырю.

– Любопытно.

– Ну вот мы и пришли, – показал на дверь Гюнтер. – Только он так просто никому не открывает.

– Откуда ты знаешь? – удивился Корнилий.

– Меня несколько раз посылали за ним. Так вот, мэтр Штайнмаер сначала выглядывает вон в то маленькое окошко и, пока не убедится, что все в порядке, шагу из своей норы не делает.

И впрямь, в обитой железными полосами двери было проделано маленькое оконце, забранное решеткой и закрытое крышкой. Судя по всему, здешний лекарь немного страдал паранойей, что, в общем, и неудивительно.

– Ну-ка, постучи, – велел парнишке Михальский, вставая сбоку от двери так, чтобы его не было видно.

Я тут же последовал его примеру, а Гюнтер принялся колотить в дверь, громко голося при этом:

– Герр Штайнмаер! Откройте, пожалуйста…

Через некоторое время крышка на окне отворилась, и недовольный голос, показавшийся мне смутно знакомым, грубо спросил:

– Что тебе нужно?

– Его светлость приказывает вам срочно прийти к нему! – выпалил мальчик.

– Что?! А почему он прислал именно тебя?

– А мне почем знать? – весьма натурально пожал плечами юный пройдоха. – Говорит, поди немедля, проклятый бездельник, и позови мэтра Штайнмаера.

– А зачем я ему понадобился?

– Уж это мне точно неизвестно! Просто когда герцог Юлий Эрнст приказывает, так надо бегом исполнять, а не задавать вопросы. Вам это любой скажет.

– Проклятый мальчишка! – засуетился за дверью эскулап. – Что же ты сразу не сказал, что меня зовет герцог Данненбергский?

– Да я, кажется, так и сказал, – простодушно развел руками Гюнтер. – Их светлость приказывает…

– Ладно-ладно, – сварливо прервал его Штайнмаер и с неожиданной опаской спросил: – А что, Иоганн Альбрехт Мекленбургский уже встал?