Государь всея Руси - [178]
— Скупой и немилостивый государь может скопить великое богатство и собрать легион тысяч[238] войска, но он не обрящет ни единого человека, готового не колеблясь положить себя за него. А я обрёл таковых. Разве ты не положишь души своей за меня?
— Государь! — Малюта преданным собачьим взглядом посмотрел на Ивана и ласково, благодарно улыбнулся. — С той самой поры, как ты приглядел меня, душа моя... — Нахлынувшее чувство вновь выплеснулось из него слезами, и они не дали ему договорить. Сглатывая и растирая их кулаком по лицу, он благоговейно бормотал: — Госдарь... дша моя... вся моя дша...
— Верю тебе, Малюта, верю! — с нарочитой строгостью прикрикнул на него Иван и, подождав, покуда он чуть успокоится, сказал: — А пригляди да приласкай тебя первым князь Володимер, ты бы точно так и за него положил себя.
Малюта враз перестал шморгать, растерянно наморщил лоб, пытаясь, должно быть, собраться с мыслями, и вдруг, простодушно хмыкнув, сказал:
— Кабы так, как с тобою... Ясное дело, положил бы!
— Ясное дело! — усмехнулся Иван. — Ничего оно тебе не ясное. Оно ясное мне... Да и то не совсем.
Он замолчал, задумался и невольно, в задумчивости поворотив голову, вдруг увидел стольника, давно уже стоявшего подле его стола в почтительном, напряжённом ожидании.
— Ну, а ты почто рожею выпнул? — рассеянно спросил он.
— Жду вот... — смешался стольник. — Явился сказать, да вот...
— Почто же не сказал?
— Так ве́ди... не хотел перебивать тебя, государь.
— Что?! — повернулся вместе со стулом Иван. — Не хотел? Или не смел?
— Ох, прости, государь, — в ужасе зажал себе рот стольник.
Иван засмеялся — легко, освобождённо, словно вдруг сбросил с себя какой-то невидимый и ненужный уже груз, и этот его смех, неподдельный, заливистый, сладострастный смех был так заразителен, что вслед за ним невольно, сперва потихоньку, а потом всё громче и громче начали смеяться все, и даже сам стольник, и даже слуги, для которых подобное было неслыханной вольностью.
— Славно, славно мы нынче веселимся, — изнеможённо промолвил Иван, утирая слёзы. — Давно уж не было у нас такового веселия. Потешил ты нас, Елиезер[239], изрядно потешил... И сдивовал! Сколико лет держу тебя в стольниках, а ты, оказывается, шут! Да ещё такой отменный.
— Станешь тут шутом, — вздохнул удручённо стольник. — Отбыл я совсем ума и мысли, занеже никак не могу порешить: заряжать ту пищаль иль не заряжать?
— Пищаль?! Ах, пищаль! — вспомнил Иван и сурово нахмурился. — Я сулился пальнуть в тебя... Стало быть, и пальнём! Дабы впредь разумел государевы шутки!
3
Дела внутренние не заслоняли дел внешних. Наоборот, чем хуже складывались внутренние, тем сильней волновали и заботили внешние, и в первую голову Литва и Крым. Они, что называется, подпирали под горло, но и побочные, второстепенные заботы тоже доставляли немало хлопот. Ещё ранней весной, вскоре после полоцкой победы, есаул царского ертаульного полка Михайло Безнин привёз из Новгорода, куда посылался сеунчем[240], весть, что в Поморье неспокойно, что каянские[241] немцы будто бы вновь ходят в Белое море и разбой великий там учиняют, людей тамошних, поморов, грабят и побивают.
Теперь весть эта подтвердилась. Игумен Соловецкого монастыря Филипп Колычев прислал царю грамоту, в коей сообщал, что вот уже который год немцы из Каннской земли приходят судовыми путями по рекам Кеми и Ковде в Белое море и грабят поморов и много иного прелютого зла чинят вотчине государевой. Прислал Филипп вместе с грамотой и роспись земель тамошних, которую запрашивал у него Посольский приказ. Искусно составил ту бумагу лукаво-мудрый чернец: не столько роспись получилась, сколько укор царю. «А сё роспись твоей государевой вотчине, — писал Филипп. — От немецкого рубежа Каннской украйны живут немецкие люди и владеют твоей государевой землёю. Государский рубеж исстари от Свитцкого[242] моря по берегу от реки Леменги в Кемь и до Шомерского камени до Торной пятьсот вёрст. А из твоей, государевой, вотчины впали в море в Свитцкое семь рек: река Сиговка, река Леменга, река Овлуя, река Ия, река Кемь Жемчужная, река Торная, река Кейнита. А исстари по тем рекам сидели русские люди, а ныне сидят все немцы, а владеют твоей государевой вотчиной по тем рекам мало не семьдесят лет».
Это была ещё и уловка, хитрость, не больно, правда, тонкая, но точно рассчитанная. Филипп просил у Ивана помощи, защиты от «мурманов», просил устроить острог и заставы по Кеми, а допрежь всего укрепить сам монастырь, возвести стены вокруг него, прислать стрельцов, пушек... Чтоб Иван охотней откликнулся на эти просьбы, его нужно было чем-то пронять, уязвить, и уязвить в очень чувствительное место. У царей такое место — их государская честь, главным залогом которой является непорушность, неприкосновенность их вотчины, поэтому Филипп знал, куда целить. Но он плохо знал самого Ивана. Когда бояре в думе, обсудив это дело, порешили оставить всё на усмотрение государя, Иван не разбросился своей волен, не поторопился, пусть даже для вида, тотчас встать за свою государскую честь, которую своевольные «мурманы» так дерзко порушили, захватив часть его вотчины. Хотя упоминание Филиппа о семидесяти годах задело его.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Андрей Ефимович Зарин (1862–1929) известен российскому читателю своими историческими произведениями. В сборник включены два романа писателя: «Северный богатырь» — о событиях, происходивших в 1702 г. во время русско-шведской войны, и «Живой мертвец» — посвященный времени царствования императора Павла I. Они воссоздают жизнь России XVIII века.
Из великого прошлого – в гордое настоящее и мощное будущее. Коллекция исторических дел и образов, вошедших в авторский проект «Успешная Россия», выражающих Золотое правило развития: «Изучайте прошлое, если хотите предугадать будущее».
«На берегу пустынных волн Стоял он, дум великих полн, И вдаль глядел». Великий царь мечтал о великом городе. И он его построил. Град Петра. Не осталось следа от тех, чьими по́том и кровью построен был Петербург. Но остались великолепные дворцы, площади и каналы. О том, как рождался и жил юный Петербург, — этот роман. Новый роман известного ленинградского писателя В. Дружинина рассказывает об основании и первых строителях Санкт-Петербурга. Герои романа: Пётр Первый, Меншиков, архитекторы Доменико Трезини, Михаил Земцов и другие.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Василий Васильевич II Тёмный был внуком Дмитрия Донского и получил московский стол по завещанию своего отца. Он был вынужден бороться со своими двоюродными братьями Дмитрием Шемякой и Василием Косым, которые не хотели признавать его законных прав на великое княжение. Но даже предательски ослеплённый, он не отказался от своего предназначения, мудрым правлением завоевав симпатии многих русских людей.Новый роман молодого писателя Евгения Сухова рассказывает о великом князе Московском Василии II Васильевиче, прозванном Тёмным.
Новый исторический роман известного российского писателя Бориса Васильева переносит читателей в первую половину XIII в., когда русские князья яростно боролись между собой за первенство, били немецких рыцарей, воевали и учились ладить с татарами. Его героями являются сын Всеволода Большое Гнездо Ярослав Всеволодович, его сын Александр Ярославич, прозванный Невским за победу, одержанную на Неве над шведами, его младший брат Андрей Ярославич, после ссоры со старшим братом бежавший в Швецию, и многие другие вымышленные и исторические лица.
Роман Раисы Иванченко «Гнев Перуна» представляет собой широкую панораму жизни Киевской Руси в последней трети XI — начале XII века. Центральное место в романе занимает фигура легендарного летописца Нестора.
Первый роман японской серии Н. Задорнова, рассказывающей об экспедиции адмирала Е.В.Путятина к берегам Японии. Николай Задорнов досконально изучил не только историю Дальнего Востока, но и историю русского флота.